Домик на краю земли - [2]

Книга Бестона исполнена в виде отчета натуралиста об одном годе жизни среди природы и состоит в основном из очень точных и подробных, нередко скрупулезных описаний жизни фауны и флоры, явлений стихий океана и неба. И все же «Домик на краю земли» вырвался за предначертанные ему автором строгие жанровые границы и обрел значимость как оригинальное художественное произведение Недаром много позднее, в 1964 году, его домик превратился в литературный мемориал и благодарные жители штата Массачусетс прикрепили к его стене доску с надписью «Домик на краю земли. Здесь писатель-натуралист Генри Бестон создал свою классическую книгу того же названия. Он искал истину и обрел ее в человеческом сердце».

Последняя фраза вписана не ради красного словца. Бестон действительно искал истину — истину в наших отношениях с природой — и пробивался к ней в своих последующих книгах («Травы и земля», «Река Святого Лаврентия» и др.). Чем глубже вчитываешься в эту небольшую книгу, тем больше проникаешься ощущением великого единства всего сущего и утверждаешься в мысли: подлинное приобщение к природе невозможно без изначального чувства природы как первоосновы нашего бытия — и биологического и духовного.

Приобщение, а не познание. Это разные формы отношения человека к природе, но их часто несправедливо отождествляют. Природа не просто мастерская, а человек в ней не только работник. Естественная среда — источник красоты и гармонии, типичного и уникального, контрастов и согласий. Эти свойства присущи природе, мы лишь открыли их для себя. Окружающий человека мир бесценен и, может быть, неповторим. Эстетика Вселенной — это то, без чего нам не только не создать художественных ценностей, но и не стать тем, чем должен быть человек. Недаром наука естественные качества природы назвала «вдохновляющими ресурсами» и ввела в свой обиход.

Ныне совершенно ясно: единство человека и природы куда глубже и прочнее, нежели считалось прежде… Сейчас наука подошла к проблемам выявления механизмов зависимости всего земного, особенно органического мира, от жизни Вселенной. Еще в начале века к этой проблеме обратились создатель учения о биосфере Земли академик Вернадский и основатель новой отрасли в науке — гелиобиологии — профессор Чижевский. Чижевский первым начал изучать человека в его органической связи с космической средой. Ныне взгляды этих ученых общеизвестны.

Дом природы пока остается целостным и единым от фундамента до крыши. Эта целостность и единство — гарантия нашего благополучия Поэтому жить в этом Доме надлежит не просто дружно, а душа в душу с меньшими ее обитателями, не ущемляя их интересов, не нарушая законов общежития, сложившихся миллионолетиями. Однако достичь такого содружества с природой с помощью одного только научного понимания невозможно.

Антагонизм между природой и нашими растущими жизненными потребностями пока неизбежен. Мы заняты текущими заботами и жаждем счастья в быстротекущем настоящем Но какими бы ни были наши достижения в материальной сфере, счастье, достойное человека, немыслимо без чистого неба над головой, родниковой воды, запаха трав и белого дыма весенних садов.

Нет нужды ждать, пока человечество выступит единым фронтом за спасение природной среды. Не следует пренебрегать возможностями, которые есть у каждого из нас для улучшения личных отношений с природой. Настало время, когда такие отношения надо переводить на новый уровень — на уровень высокого осознания природы как начала всех наших начал.

Путь этот нелегок и непрост и требует самовоспитания. Надо четко осознать, что личные контакты человека с окружающей средой не сугубо частное дело, а общественная функция.

Нам нужны не просто музеи природы или ее физическая сохранность в заповедных местах, а такое состояние земли, лесов, вод и неба, где было бы вольно и зеленому шуму, и мыслям, и сердцу. Именно об этом говорит книга Бестона, но говорит не прямо, а своим тонким подтекстом. Произведение, словно солнечным светом, пронизано авторским ощущением единого потока жизни, чувством личной причастности человека к процессу естественного созидания. Автор умеет несколькими штрихами создавать впечатляющие образы постоянно меняющейся природы, передавать ощущение единства всего земного, личной причастности ко всему происходящему в природе.

Изначальное человеческое чувство единства с природой ничем не заменимо. Это чувство вопреки бытующим представлениям вовсе не исчезло в нас — просто мы невнимательны и редко замечаем его проявления. В результате особенностей развития человечества его биологическая память оттеснена на задворки сознания.

Конечно, эта память — не те первозданные ощущения, которыми, наверное, обладали наши древние предки. У современного человека ощущение связи с природой иное, хотя где-то в глубине нашего существа сохраняется его биологическая первооснова. Оно давно опосредствовано сознанием, культурой, и потому правильнее было бы назвать его как-то иначе, ну хотя бы «чувством-мыслью». Оно-то и позволяет нам вызывать в себе состояние органичной близости к природе, ощущать ее как начало всех наших начал. Издревле подмечено, что близость к природе, особенно жизнь в ней, весьма явственно обостряет наши первородные ощущения. Это и подразумевает Бестон, когда пишет: «Я находился в самой гуще жизни природы и потому легко оказался вовлеченным в круговорот ее созидательных сил. Я все явственнее чувствовал, как силы эти питают меня и наполняют какой-то