Домик лесника - [3]

— Ну, и что теперь мне делать, Миша? — Беспокойно заерзал на своем табурете бывший борец, устремив на Михаила полный надежды взгляд.

Адвокат надолго задумался. Дело было «табак».

Михаил Певзнер сам достаточно долго проработал во внутренних органах, он отлично знал, как работает государственная карательная машина. Он также знал много подобных историй, в том числе и ту, которая только недавно потрясла весь город и была сейчас в Новосибирске у многих, что называется, на слуху. Это была история некоего Евгения Лукина. Историю «раскопал» новосибирский журналист Артем Шершнев, и она стала достоянием общественности. Суть ее была в том, что 25 декабря 1999 года Евгения Лукина арестовали по подозрению в убийстве предпринимательницы, у коммерческого партнера которой он работал водителем. Несмотря на отсутствие доказательств, милиционеры сразу «назначили» его виновным и вместо поисков настоящих преступников занялись выбиванием показаний. Фемида заняла аналогичную позицию, и в январе 2001 года решением Кировского районного суда города Новосибирска Евгений был приговорен к двенадцати годам лишения свободы. Приговор дважды опротестовывали, но суд мнения не изменил, и в январе 2002 года Лукин отправился в колонию на десять с половиной лет. На свободу безвинно осужденный вышел в августе 2004-го: в руки сыщиков случайно попались настоящие убийцы. За пять лет, проведенных за решеткой, Евгений Лукин потерял семью, работу, друзей. Естественно, что он подал в суд с требованием компенсации.

В мае 2005 года иск бывшего зека к государству был удовлетворен. Правда, вместо пятнадцати миллионов рублей, которые требовал пострадавший, суд постановил взыскать с Министерства финансов всего один миллион, но это была победа.

Все лето Евгений пытался добиться выплаты причитающихся ему денег….

Михаил знал, что за несправедливый приговор никто так и не понес наказания. Что следователи, которые расследовали уголовное дело Евгения Лукина, прокуроры, которые должны были следить за соблюдением закона, судьи, отправившие его за решетку, по-прежнему продолжают трудиться на ниве защиты правопорядка.

Хорошо известна в Новосибирске была и другая история, произошедшая с мегазвездой российского кинематографа Владимиром Машковым тогда, когда артист еще не был так широко известен, как сейчас. По ошибке или с помощью сфальсифицированных доказательств молодого человека арестовали и посадили в СИЗО за преступление, которое он не совершал. К счастью, у Владимира оказался довольно влиятельный брат — Виктор. Он-то и «вытащил» будущего героя-любовника «Вора», «Мамы» и «Охоты на пиранью» из тюрьмы.

Настоящих преступников потом все-таки нашли, но кто теперь даст гарантию, что их продолжали бы искать, если бы «подозреваемы» Машков уже находился на нарах?

А еще Певзнер знал такую цифру: на сегодняшний день в России таких, как Евгений Лукин, незаконно пострадавших за преступление, которое они не совершали — более девяноста тысяч человек. И Фемида даже не заметит, что эта цифра пополнится еще одним человеком. Этим человеком вот-вот мог стать Чаркин.

Плохо было то, что «вырвать» человека из недр карательной «машины», если она уже зацепила его своими «шестеренками», было невероятно сложно. Особенно с использованием только законных методов борьбы с ней. О том, чтобы попытаться использовать какой-то незаконный «ход» теперь, когда Роман арестован, когда он сознался в преступлении, можно было даже и не планировать. Любое неверное «движение» в этом направлении могло быть расценено как косвенное подтверждение «вины» Чаркина.

Беда была в том, что «противник» не особо затруднял себя в использовании только законных методов получения доказательств. Михаил всего два дня назад подал жалобу в Дзержинскую районную прокуратуру на действия группы милиционеров, особо рьяно задерживавших Андрея Вагнера — пятнадцатилетнего парнишку, подозреваемого в краже автомагнитолы. У машины, из которой была украдена магнитола, его никто не видел; его задерживали при попытке сбыта радиоприбора.

Задерживали предельно жестко, словно речь шла не о предполагаемом юном похитители магнитолы, а о матером, вооруженном до зубов бандите-рецидивисте.

На суде, определявшем сорванцу меру пресечения, тот постоянно жаловался на боль и недомогание в области живота. Однако и судья не обратил на его мольбы никакого внимания. Только через трое суток после зверского «задержания», в больнице СИЗО врач, наконец, обследовал молодого кандидата в преступники. Оказалось, что у паренька разорвана селезенка. Его срочно отправили на операцию и полностью удалили поврежденный орган.

— Ну, что, Миш, сможешь меня вытащить отсюда? — Прервал размышления Певзнера бывший десантник.

— Смогу! — После довольно долго паузы ответил, наконец, Михаил. — Но тебе надо запастись терпением. Ждать готов?

— Готов. Конечно, готов…. Разве у меня теперь есть выбор?

…Игорь Касюк в очередной раз протер лобовое стекло «десятки» огромной светло-желтой «салфеткой», размерами сопоставимой с небольшим полотенцем. Он отошел на пару шагов назад, оценивая результаты своей работы. Недавно купленная машина Игорю положительно нравилась все больше и больше. Не новая, — восьмой год уже пошел, как ее выкатили за ворота автогиганта на Волге, она всю свою короткую автомобильную «жизнь» провела в руках одного-единственного хозяина — скромного пожилого пчеловода. Ульи с пчелами на ней, понятное дело, в поле не вывозили, — для этого у любителя домашних насекомых была другая техника; изредка выбирался в город к сыновьям и внукам. Вот так за семь с половиной лет бодренький еще пенсионер накатал «аж» сорок тысяч километров. То есть машина Игорю досталась если не в идеальном, то в очень хорошем состоянии. По этой причине Касюк уже давно перестал «вздыхать» по проданной «двенашке». Единственное, что он хотел бы «вернуть» от старой машины — это ее номера….