Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях - [12]

До прекращения перехода земледельцев в вотчинах и поместьях было всегда значительное число пустых дворов со строениями, готовыми принять к себе новых жильцов. Одни строились самими владельцами и сдавались приходящим крестьянам; другие — крестьянами, смотря по договорам. Но и в XVII веке, несмотря на укрепление крестьян, повсюду в имениях было не менее прежнего пустых дворов, потому что многие из земледельцев бегали, оставляя свои жилища; другие, вероятно, сами были увольняемы владельцами. Сельская жизнь по-прежнему носила на себе явный недостаток оседлости.

Вообще сельское народонаселение, как и посадское, было скудно и бедно. Частые войны и моровые поветрия истребляли его. В окраинных землях татары сожигали дотла поселения, умерщвляли и забирали в плен людей, не успевших схорониться в городах. При Михаиле Федоровиче вся страна на юг от Москвы была сожжена и представляла голую степь. Правительство не упадало духом и деятельно старалось о заселении ее вновь; но долго еще несчастные условия препятствовали всяким усилиям. Земледелец не мог спокойно располагать своим временем и часто среди летних работ принужден был покидать на поле несобранный хлеб и по зову бирючей спешить в осаду. Крестьянам не дозволялось от правительства строить житницы, а велено было держать зерновой хлеб в ямах. Сами избы обыкновенно сжигались, как только неприятель приближался, и крестьянин убегал в город с тем, что успевал захватить с собою. Нередко плоды долголетних трудов уничтожались в один день. Таким образом, плодоноснейшие полосы государства оставались необработанными и почти незаселенными. Подобных бедствий не чужды были и другие русские области. Так, в разделе между Строгоновыми были условия, чтобы строения, поставленные за укреплениями в их сибирских владениях, были сожигаемы во время опасности.

Недостаток прочной оседлости не допускал жителей прилагать стараний о сборе запасов продовольствия на случай скудных лет. От этого в случаях неурожаев, которые благодаря климату и почве были не редки, пустели целые края от голода, как от заразы. Следует прибавить, что неправосудное управление, отягощавшее жителей, принуждало их к побегам и приучало предпочитать бездомовную, скитальческую жизнь оседлой. Все эти причины препятствовали увеличению народонаселения и мешали его благосостоянию. Многие известия старых времен указывают на повсеместные пустые дворы, которых обитатели или вымерли, или побиты, или разбежались. Целые села исчезали, оставляя по себе название пустых селищ. В XVII веке неподалеку от Москвы, следовательно, в самом населенном крае в двух селах и одной деревне насчитано только 216 дворов и в них 299 душ. В 1675 году в Двинском уезде, во всех его станах и волостях, было всего 2531 двор и в них 5602 человека. Во всем Чердынском уезде в конце XVII века было всего до 3000 дворов. Как сельское население колебалось в каждом месте, то увеличиваясь, то умаляясь, можно видеть из описания одного стана в Вятском уезде: в 1629 году там было 44 деревни и 23 починка; в них было 100 живущих дворов, а людей 106; в 1646 году там оказалось 103 деревни, живущих дворов — 209 и людей — 1055 человек, да сверх того 5 деревень и 7 дворов пустых; в 1658 году в том же стане было 53 деревни, 44 починка, живущих дворов — 133, а людей — 714 человек. Более, чем в другие края, население в XVII веке подвигалось, кажется, на восток, именно в края, занимавшие нынешние губернии Пензенскую и Тамбовскую и южную часть Нижегородской, где в XVI веке почти не было русских жителей, а в половине XVII является много городов, слобод и сел, как видно из дел о возмущении Стеньки Разина. Этому причиною, кажется, было то, что воинственность тамошних туземцев — мордвы и чувашей — была уступчива к силе русских поселенцев. Вообще события XVII века одно за другим представляли очень неблагоприятные условия для оседлости и умножения народонаселения. В первых годах XVII века эпоха самозванцев со всеми ее последствиями сильно потрясла, опустошила и обезлюдила Русь во всех ее концах. При Михаиле Федоровиче не успела Русь еще оправиться от прошедших бедствий, как ее терзали беспрерывные набеги татар на южные области. Отдохнув немного в первые годы царствования Алексея, русское население вслед затем подверглось целому ряду бедствий: изнурительные войны с поляками, набеги крымской орды, моровые поветрия, внутренние мятежи истощали его. Один англичанин, посещавший Россию в конце царствования Алексея Михайловича, говорил, что на пространстве в пятьсот верст едва можно было встретить десять женщин и одного мужчину. Не должно обольщаться обилием сел и деревень, встречаемых в письменных актах: были села с церквами, в которых всего-навсего было одиннадцать дворов, а деревни были столь малолюдны, что в них значилось двора по три, по два и даже по одному. Избегая непрерывных бедствий, народ переселялся в Сибирь; несколько времени она была обетованною страною России; но правительство, покровительствуя заселению этого края, неоднократно и останавливало стремление народа на девственную, плодородную, хотя и студеную, ее почву. Уже в 1658 году сибирский владыка просил о прибавке земли в его домовых волостях и представлял, что народонаселение увеличилось, а земля выпахалась. Впрочем, и в Сибири солнце светит, гласит русская пословица: и там были воеводы, поборы, разметы, набеги иноземцев, моровые поветрия и неурожаи.