Домашний арест - [90]

— Нет. Позже, — отрезал он и издевательски добавил: — Может быть, позже.

Я могла бы разреветься, ползать на коленях, целовать его ноги, если бы это помогло. Но стальной неумолимый голос недвусмысленно отказывал мне.

— Терпение — ключевое благо для тебя, — философски выдал он.

Наклонился, слизнул своим горячим языком мои соки. Издевательство.

Приподняв, Алан усадил меня на кровать дальше. Я послушно подняла руки, и он зафиксировал их вверху, привязав ленточки трусиков к изголовью.

— Можно было бы обойтись и без этого, но вдруг ты опять решишь похулиганить, — пояснил он свои действия, криво ухмыляясь.

— Куда ты? — запаниковала я, увидев, что он направляется к двери.

Алан ничего не ответил, лишь снова улыбнулся и вышел из спальни, оставив дверь открытой.

Я впала в панику минуты через три. Какого хера?! Он что, сидит в гостиной и смотрит «Место преступления», жуя попкорн и злобно скалясь? Это наказание?

Ааа… Дерьмо-дерьмо-дерьмо. Я уже собиралась начать орать, когда услышала его шаги и тихий голос:

— Закрой глаза.

Я мгновенно зажмурилась, одновременно радуясь, что он вернулся, и трясясь от предвкушения расплаты за свою несдержанность. Я услышала, как Алан вошел, что-то поставил на тумбочку. Стакан? Зачем?

— Не подглядывать, детка, — шепнул он мне в ухо, присаживаясь на кровать.

Я закивала.

— Я уже соскучилась. Где ты был? — промурлыкала я, надеясь, что эти слова добавят еще немного на весы моего возможного прощения.

— Терпение, Кэсси, — он прикусывал мое ухо, скользя ладонями по вытянутым над головой рукам.

Я захихикала, когда Алан легонько пощекотал нежную кожу моих подмышек, и тут же задохнулась, ощутив его пальцы на своей груди. Такой нежный… Мой Алан. Может быть, он уже не злится? Я схватилась за изголовье кровати и слегка приподнялась ему навстречу, снова прося больше.

— Терпение, Кэсси. Терпение, — повторил он тем же властным голосом с легкой издевкой.

Нет! Он изведет меня. Я зажмурилась еще сильнее и захныкала, извиваясь под его дразнящими пальцами. Он, наконец, соизволил щелкнуть застежкой и освободить мою грудь от прозрачного шелка белья.

— Красивая… — выдохнул он мне в губы. — Такая красивая и такая непослушная девочка.

— Алан… — простонала я, собираясь попросить его снова.

Но требовательный рот пресек мои мольбы. Он был таким жестким, властным, неумолимым. Его язык касался моего лишь на мгновение, не позволяя ему обвиться вокруг. Алан то поглаживал мою грудь, едва касаясь костяшками пальцев, то сильно сжимал соски, покручивая, заставляя меня закатывать глаза под плотно сомкнутыми веками, то вообще убирал руки, и я билась в конвульсиях, не имея даже возможности просить вернуть их обратно, потому что он не прекращал целовать меня.

— Пожалуйста… — наконец пискнула я, когда он спустился губами к моей шее.

— Шшш… я только начал.

Руки и губы исчезли. Дерьмо! Козел! Засранец! Говнюк! Я сжала губы, чтобы не озвучить свои мысли. Определенно, откровенность сыграет против меня. Я услышала, как Алан потянулся куда-то, и вспомнила о стакане. Трахнет меня им? Фак. а я не против. Только давай уже, чтоб тебя. Картер. Мне уже пофиг, чем и как.

Его руки вернулись, но уже не поглаживали, а растирали. Словно он хотел распалить меня докрасна.

— Ты такая горячая… — проговорил он слегка невнятно, словно что-то было у него во рту.

И тут же меня буквально подбросило.

— Мать твою! — кусок льда коснулся моих сосков.

Если бы не привязанные руки, я, наверное, подлетела бы до потолка. Алан тихо засмеялся.

— Почти шипит, — поддел он, водя льдинкой по кругу.

Я запрокинула голову от интенсивности ощущений. Электрические токи от контраста температур зарождались на кончике соска и прямой наводкой поражали низ живота.

— Открой глаза, малыш. Я хочу, чтобы ты смотрела.

Я разлепила веки, уставившись на него. Алан блаженно ухмылялся, продолжая свои манипуляции. Лед таял, по моему телу побежали капельки воды. Он слегка наклонился, чтобы я могла видеть, и стал слизывать их. Его язык был таким напряженным, жестким. Словно мне было мало интенсивности морозной влаги.

Алан убрал лед и втянул в рот мой сосок. Я задохнулась. Он яростно жалил меня, потирал, всасывал, покусывал, пока моя плоть вновь не разогрелась. И…

Я взвизгнула. Опять лед! Он проделывал со мной это контрастное дерьмо, пока кубик не растаял, а я не начала забывать, как меня зовут.

— Хорошо? — мило поинтересовался Алан, снова отогревая мою грудь, пощипывая ее пальцами.

— Слишком… Сейчас… Пожалуйста… — я скрестила ноги, извиваясь, давая себе хоть какое-то трение там, где напряжение уже просто зашкаливало.

— Что сейчас, малыш? Что пожалуйста? — он отстранился, наблюдая, как меня корчит.

— Трахни меня, Алан. Хочу тебя! — отчаянно прокричала я.

Его ладонь легла между ног, заставляя раздвинуть их.

— Ты вполне готова, — усмехнулся он он.

Ну да. Вполне. Я, кажется, уже промочила матрас, и под кроватью лужа. Да, нахрен. Я вполне готова.

— Твою мать. Картер. Дай мне кончить! — требовала я, чувствуя, что его рука опять убралась восвояси.

— Ай-я-яй, как грубо, Кэсси.

Я затаила дыхание. Но, черт, он сам виноват. У меня мозг отказывает от этих игр.