Домашние тапочки и пчелы - [12]

- Не могу! - с сожалением, но твердо сказал Холмский. - Я обещал.

- Но тогда, - довольно улыбнулся Ширемырдин, - я буду считать, что условия нашего договора ты не выполнил, и, значит, оплачивать работу я не стану. Кроме, конечно, текущих расходов по расследованию дела. Справедливо?

- Резонно.

- Но если быть до конца честным, то, все-таки, следует признать, что ситуацию для меня ты прояснил полностью, по крайней мере, мне теперь понятно, что я должен делать. Поэтому от другого своего предложения я отказываться не стану. Говори, какой виски тебе купить. И не скромничай, заказывай то, что хочешь. Сейчас твое время трясти богатую грушу.

Холмский задумался, было видно, что он колеблется. Наконец он что-то выбрал про себя:

- Я давно хотел попробовать виски "Macallan". Его называют "роллс-ройсом" среди своих солодовых братьев. Это не просто виски, это шикарный виски. Он готовится по особым рецептам и выдерживается в специальных бочках из дерева вишни. Среди самих шотландцев "Macallan" пользуется громадным спросом, несмотря на свою относительную дороговизну. И, если уж мне представилась такая возможность, то я хотел бы заказать "Macallan" 1946 года издания - это, наверное, сказка! Я видел только фотографию этого выпуска в интернете, на сайте компании - каждая бутылка продается в изысканном деревянном футляре, обитом дорогой кожей, рядом с бутылкой вложен сертификат с красной сургучной отвисающей печатью. Само собой, что все подобные бутылки имеют свой, уникальный номер, и количество их быстро тает.

- И сколько может стоить эта щенячья радость?

- Не так уж дорого, как может показаться: около пятисот фунтов.

- Ничего себе - недорого! - крякнул Ширемырдин. - За бутылку обыкновенного самогона.

- А я сразу предупреждал, что это удовольствие дорогое! Могу успокоить только тем, что на рынке виски есть изысканные раритеты, оставшиеся в количестве нескольких бутылок. Вот они могут стоить в десятки раз дороже, но цена при этом заранее не объявляется, нужно конкретно договариваться с держателем товара.

- Ладно, успокоил! Насчет заказанного "роллс-ройса" - напиши мне название на бумажке, я отдам своим ребятам на отработку. Себе, кстати, отдельно закажу - не так уж это оказалось и дорого.

Холмский достал перьевую авторучку с золотым пером и на своей визитке написал нужную строчку. Ширемырдин стремительно убыл вместе со своим Стасом в гольф-клуб под Нахабино: говорили, что там, возможно, сегодня будет сам президент, по случаю открытия новых кортов. Вслед за ним отбыл и Соколов, одарив Холмского двумя дежурными благодарностями за фактическое раскрытие дела - от себя и от генерала Орлова.

- Ну, что Александр! - сказал я, посмеиваясь, когда мы остались одни, остался ты у разбитого корыта. Плакали твои десять тысяч баксов.

- Рыдать не буду! - улыбнулся Холмский. - Во-первых, за счет Ширемырдина я съездил в интересные места, где никогда другим образом не побывал бы; в этих местах я, кстати, прекрасно успел отдохнуть и очень содержательно поговорил о жизни с приятным человеком. Во-вторых, я защитил этого невинного человека, а это немало и само по себе. В третьих, самое главное, у меня снова появилась вера в людей, если они еще способны на такие поступки. И, наконец, я все-таки получил за это дело бутылку довольно дорогого виски - этого всего не так уж и мало, Валерий, особенно если учесть, что все это было проделано всего за два дня!

- Но мне-то ты расскажешь, где сейчас обретается исчезнувший бухгалтер? спросил я Холмского - Я сгораю от любопытства.

- Охотно, если ты этого желаешь, - живо откликнулся Холмский. - Все указывало на то, что он должен был осесть на Полтавщине, в тех краях, где прошло его детство, где остались могилы его предков, а, возможно, и какая-то слабо доказуемая собственность. Но Серебряков прекрасно понимал, его будут разыскивать. И он стал искать другие варианты. И ему повезло. Отдыхая как-то на лавочке Тверского бульвара он познакомился с интересным человеком, Федором Ивановичем, который давно жил почти такой жизнью, о которой он стал мечтать. Выйдя на пенсию, Федор Иванович купил дом в деревеньке Агламазово, что под Старой Рязанью, завел там пчел, и на весь летний сезон уезжал туда, а зимовал в Москве.

Они подружились; Федор Иванович неоднократно приглашал Серебрякова в гости, и когда настала пора решительных действий, Дмитрий Харитонович решил воспользоваться этим приглашением, и пожить у него лето, пока страсти по поводу его исчезновения окончательно не улягутся. А потом в его планах покупка дома под Полтавой и переезд в заветные края детства. Говорят, к старости нас всех тянет к своим истокам. Сам я еще не достиг такого возраста, поэтому могу судить только умозрительно.

- Но как ты вычислил, где он сейчас находится, если сыщики Соколова не смогли этого сделать?

- Ты же был со мной во время квартиры бухгалтера во время ее осмотра и видел то же самое, что и я.

- Быть то был, но все равно не понял, как это тебе удалось.

- Я вычислил, потому что искал нечто подобное. Во-первых, на настенном календаре в кухне я заметил несколько обведенных кружком дат с ничего не значащей пометкой "ФИ!". Но это мало что дало - то ли это Федор Иванович, то ли Ферапонт Илларионович, а, может быть, Фитнесс Индастриез какая-нибудь? И вообще, имеет ли это отношение к нашему делу, - было непонятно.