Домашние правила - [86]
Если это окажется кровь жертвы, тогда картина преступления сложится окончательно.
– Джейкоб Хант приходит на назначенную встречу с жертвой, – вслух размышляю я. – Они ссорятся, может быть, опрокидывают стойку с дисками, разбрасывают почту, переворачивают несколько табуреток, и он загоняет ее, очевидно, сюда – избивает и наконец наносит смертельный удар. – Люминол перестает светиться, и я включаю свет. – Он прибирается в ванной, потом моет жертву, одевает ее и тащит в кульверт. – Я смотрю на пол. При ярком свете не видно ни химиката, ни крови. – Но Джейкоб – любитель криминалистики, – добавляю я.
Бэзил усмехается:
– Я читал в журнале «Эсквайр» статью о том, что, по мнению женщин, мы сексуальнее пожарных…
– Не всех женщин, – уточняет Марси.
– Итак, – продолжаю я, не обращая на них внимания, – он возвращается на место преступления и решает замести следы. Дело в том, что он умен и хочет свалить вину на Марка Магуайра. И вот он думает: «Если бы это сделал Марк, как он попытался бы скрыть свое преступление?» Сымитировал бы похищение. Хант надевает ботинки Магуайра и топает снаружи, потом режет сетку на окне. Ставит на место диски, собирает с пола почту, поднимает табуретки. Но он также понимает, что у Марка хватит сообразительности, чтобы попытаться сбить с толку следователей, поэтому Джейкоб печатает записку для почтальона, набивает рюкзак одеждой жертвы и забирает его с собой – то и другое намекает, что Джесс уехала сама.
– Ты теряешь меня, – говорит Марси.
– Джейкоб Хант подстроил все на месте преступления так, чтобы улики указывали на кого-то другого, кто якобы заметал следы, желая скрыть свою причастность к убийству. Это чертовски умно. – Я вздыхаю.
– Так что ты думаешь? – спрашивает Бэзил. – Ссора любовников?
Я качаю головой:
– Не знаю.
Пока.
Марси пожимает плечами:
– Плохо, что у преступников нет склонности к разговорам.
– Хорошо, что она есть у жертв, – говорю я.
Уэйн Нассбаум по локти запустил руки в грудную клетку мертвого мужчины из Свантона, когда я, надев маску и бахилы, вхожу в прозекторскую.
– Больше не могу ждать, – говорю я.
Последние сорок пять минут я проторчал в кабинете Уэйна.
– Он тоже, – отзывается Уэйн, а я замечаю странгуляционные борозды на шее трупа. – Слушай, не мог же я предугадать, что убийство-самоубийство преступника выбьет меня из расписания. – Уэйн вытаскивает из тела какой-то блестящий красный орган и держит его на ладони; глаза Нассбаума пляшут. – Давай, детектив. Имей сердце.
Я не улыбаюсь.
– Тебя этому научили в клоунском колледже?
– Ага. Этот трюк идет после метания торта под номером сто один.
Уэйн поворачивается к лаборантке, молодой женщине, которая помогает ему во время вскрытий. Ее зовут Лила, и однажды она пыталась завести со мной роман, пригласив на дискотеку в Южный Бёрлингтон. Мне это вовсе не польстило, наоборот, я почувствовал себя стариком.
– Лила, дай мне десять минут.
Он стягивает с рук перчатки, снимает халат и бахилы, мы выходим из стерильной атмосферы прозекторской и направляемся по коридору к его кабинету. Уэйн перебирает папки на столе, пока на глаза мне не попадается одна с именем Джесс Огилви в строке для подписи.
– Не знаю, что еще сказать тебе, помимо изложенного в моем отчете ясно и четко, – говорит Уэйн, садясь. – Причина смерти – субдуральная гематома, вызванная базилярным переломом черепа. Он так сильно ударил ее, что череп был вмят в мозг, и это ее убило.
Ничего нового. Но Джесс Огилви на самом деле умерла не от этого. Она сказала что-то Джейкобу Ханту, и это взбесило его. Или отказалась сказать – например, не призналась в ответных чувствах к нему.
Достаточно легко предположить, что парень, который влюбился в свою наставницу и был отвергнут, может наброситься на нее.
Уэйн быстро просматривает отчет.
– Лацерации – содранная кожа – у нее на спине появились после смерти. Полагаю, это следствие того, что тело волокли. Хотя на нем были и синяки, полученные до смерти. На лице, конечно. Несколько на плечах и на горле.
– А сперма? – (Уэйн качает головой.) – Мог он надеть презерватив?
– Крайне маловероятно, – говорит медэксперт. – Мы не нашли ни одного лобкового волоса и никаких других свидетельств, указывающих на изнасилование.
– Но ее белье было надето задом наперед.
– Да, но это доказывает, что твой преступник ничего не смыслит в женском белье, а не что он насильник.
– Эти синяки… – говорю я. – Ты можешь определить, насколько они старые?
– День-два, – отвечает Уэйн. – Не существует надежной техники определения «зрелости» синяков, кроме цвета и иммуногистохимических методов. Короче, раны у людей заживают с разной скоростью, так что я могу, конечно, посмотреть на два синяка и сказать, что один появился на неделю раньше другого, но я не в состоянии определить, что один поставлен в девять утра, а другой в полдень.
– Значит, предположительно, следы удушения на горле и синяки от сдавливания пальцами на плечах могли появиться за несколько минут до смерти?
– Или часов. – Уэйн бросает папку поверх стопки других, лежащих на краю стола. – Он мог угрожать ей, а потом вернулся и избил до смерти.
– Или это могли быть два разных человека в два разных момента времени. – Я встречаюсь взглядом с Уэйном.
Будущее Дианы О’Тул распланировано на годы вперед: успешная карьера, двое детей, огромный загородный дом… И хотя все идет по плану, девушку не покидает ощущение, что она топчется на месте. У нее есть хорошая работа, но пока нет карьерного роста. Есть любимый человек, но пока нет семьи. И все же Диана надеется получить предложение руки и сердца во время романтической поездки на Галапагосские острова. Однако жизнь вносит свои коррективы. Начинается эпидемия ковида, и Финн, бойфренд Дианы, который работает врачом, остается в Нью-Йорке.
Анна не больна, но в свои тринадцать лет перенесла бесчисленное множество операций, переливаний, инъекций. И все для того, чтобы помочь сестре, больной лейкемией. Как сказали родители, для этого Анна и появилась на свет.Но какой могла бы стать ее жизнь, не будь она привязана к сестре?… Анна решилась на шаг, который для многих людей был бы слишком сложен, и подала в суд на родителей, присвоивших право распоряжаться ее телом.
Дороги, которые мы выбираем… Дон, в прошлом аспирант-египтолог, а нынче доула смерти, которая помогает своим клиентам смириться с неизбежностью перехода в мир иной, волею судеб оказывается в Египте, где пятнадцать лет назад работала на раскопках древних гробниц и встретила свою первую любовь. И совсем как в «Книге двух путей», древнеегипетской карте загробного мира, перед Дон открываются два пути. Она должна решить, что для нее важнее: комфортное существование с заботливым мужем или полное неопределенности возвращение в прошлое, к любимой работе и покинутому возлюбленному, которого она так и не смогла забыть.
Джордж никогда не думал, что станет тем, кто захватывает заложников. Но сегодня утром он пришел в центр, где проводят аборты, вооруженным и отчаявшимся. Именно здесь, по его мнению, его юной дочери сделали страшную операцию, лишили искры новой жизни, и теперь они ответят за все. Полицейский детектив Хью Макэлрой не впервые вел переговоры с вооруженным преступником. На этот раз он понимал: тот, кто открыл огонь в клинике, не маньяк-убийца, а лишь отчаявшийся отец. Но внезапно Хью видит в телефоне сообщение от своей дочери.
После трагического происшествия, оставившего у нее глубокий шрам не только в душе, но и на лице, Сейдж стала сторониться людей. Ночью она выпекает хлеб, а днем спит. Однажды она знакомится с Джозефом Вебером, пожилым школьным учителем, и сближается с ним, несмотря на разницу в возрасте. Сейдж кажется, что жизнь наконец-то дала ей шанс на исцеление. Однако все меняется в тот день, когда Джозеф доверительно сообщает о своем прошлом. Оказывается, этот добрый, внимательный и застенчивый человек был офицером СС в Освенциме, узницей которого в свое время была бабушка Сейдж, рассказавшая внучке о пережитых в концлагере ужасах.
Мэрайя, застав мужа с другой женщиной, впадает в депрессию, а их семилетняя дочь Вера замыкается в себе и ищет утешения у подруги, которую, возможно, выдумала, а возможно, и нет. Все чаще и чаще происходят необъяснимые вещи: Вера то процитирует стих из Евангелия, хотя в доме даже нет Библии, то упомянет о давнем эпизоде из жизни своей мамы, о котором та никогда никому не говорила. По городку и за его пределами начинают циркулировать слухи о девочке, которая видит Бога в женском обличье и исцеляет больных.
ruLeVcutFB2.exe, fb2bin v1.5, FB2Aligner v1.614 February 2020a2c720c4-61ee-11eb-ae93-0242ac1300021.0v1.0 – fb2 (LeV)Дачный детектив : сборник рассказовЭксмоМосква2019978-5-04-102772-8Дарья КалининаГнев семьиПоездка на дачу обещала быть весьма приятной. Предполагалось, что у них сегодня соберется большое общество симпатичных друг другу людей, которые в легкой и непринужденной обстановке проведут время. «Вот только погода бы не подвела», – тревожились и хозяева, и гости. А то этот наш климат: утром выходишь – несусветная жара, от которой стены качаются, а к вечеру – уже по улицам не пройти из-за проливного дождя, да еще с градом.«На выходные в городе и области обещают ясную погоду, – услышала Настя, – на севере области пройдут небольшие кратковременные дожди.
Сын сапожника, бывший лавочник из Одессы Шепсель Гойдман с самого детства мечтал найти клад и стать сказочно богатым. И наконец-то счастье ему улыбнулось, когда вместе с братом они провернули аферу века. Им удалось изготовить искусную подделку – тиару скифского царя – и продать ее в Лувр… Лизе Котовой не везло в личной жизни, но вскоре она познакомилась в кафе с симпатичным летчиком Игорем и пригласила его к себе в гости. Она не ожидала, что уже через несколько месяцев вместе с любимым будет готовить операцию по краже бесценной тиары скифского царя из коллекции Лувра…
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
Как поведет себя человек в нестандартной ситуации? Простой вопрос, но ответа на него нет. Мысли и действия людей непредсказуемы, просчитать их до совершения преступления невозможно. Если не получается предотвратить, то необходимо вникнуть в уже совершенное преступление и по возможности помочь человеку в экстремальной ситуации. За сорок пять лет юридической практики у автора в памяти накопилось много историй, которыми он решил поделиться. Для широкого круга читателей.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.