Домашние правила - [152]

Я смотрю, и вдруг по экрану с шипением пробегает серебристая полоса, отчего я прикрываю уши, а потом начинается другой отрывок видео. Его случайно записали поверх оскароносного фильма про меня, ребенка-аутиста. Я тут намного старше. Это было всего год назад, я готовлюсь к выпускному в конце учебного года.

Видео снимала Джесс. Она пришла днем, чтобы посмотреть на результат приготовлений. Я слышу ее голос: «Джейкоб, ради бога, подойди ближе! Она тебя не укусит». Видео дрожит и качается, будто снято с машинки в парке развлечений, и снова раздается голос Джесс: «Ой! Что-то у меня не получается».

Камеру берет мама и снимает меня с моей спутницей. Девушку зовут Аманда, и она из моей школы. На ней оранжевое платье, вероятно, поэтому я отказываюсь подходить ближе к ней, хотя обычно делаю то, чего хочет Джесс.

Я как будто смотрю телешоу, и Джейкоб – это не я, а его герой. Это не я закрываю глаза, когда мама пытается сделать снимок на лужайке перед домом. Это не я провожаю Аманду до машины и сажусь на заднее сиденье, как делаю всегда. «О нет!» – произносит мама, и Джесс начинает смеяться. «Мы совсем забыли об этом», – говорит она.

Вдруг камера быстро поворачивается, на экране появляется искаженное, как рыба в сферическом аквариуме, лицо Джесс. «Привет, мир!» – говорит она и изображает, что проглатывает камеру. Джесс улыбается.

Потом по экрану внизу проползает красная полоса, будто занавеска, и вдруг мне снова три года, я ставлю зеленый кубик на синий, а сверху желтый, как показала мне женщина-психиатр. «Джейкоб, молодец!» – говорит она и в награду придвигает ко мне игрушечный грузовичок. Я переворачиваю его и кручу колесики.

Мне хочется, чтобы на экране снова появилась Джесс.

– Хотелось бы мне знать, как уйти от тебя, – шепчу я.

Вдруг моя грудь сжимается, как бывает, когда я стою среди группы ребят в школе и понимаю, что только до меня не дошел смысл шутки. Или что шутили надо мной.

Я начинаю думать, может быть, я сделал что-то не так? Совсем неправильно?

Не зная, как исправить дело, я беру пульт от телевизора и перематываю пленку почти в самое начало, ко времени, когда я не отличался от других людей.

Эмма

Из архива Тетушки Эм.

Дорогая Тетушка Эм,

как мне привлечь внимание парня? Я совсем не умею флиртовать, а вокруг столько девочек, которые симпатичнее и умнее меня. Но мне надоело, что меня не замечают. Может быть, я могу как-то изменить себя. Что мне делать?

Сбитая с Толку из Беннингтона

Дорогая Сбитая с Толку,

тебе не нужно быть никем другим, кроме той, кто ты есть. Просто дай возможность парню разглядеть тебя хорошенько. А для этого есть два подхода:

1. Перестань ждать, возьми инициативу в свои руки, пойди и поговори с ним. Спроси, решил ли он седьмую задачу из домашней работы по математике? Скажи, что он прекрасно выступил на конкурсе школьных талантов.

2. Выйди на улицу голой.

Выбор за тобой.

С любовью,

Тетушка Эм.

Когда мне не уснуть, я надеваю теплый кардиган поверх пижамы, сажусь на ступеньки крыльца у дома и представляю себе, какая у меня могла бы быть жизнь.

Мы с Генри и Джейкобом могли бы ждать письма с оповещением о приеме в колледж. Могли бы открыть бутылку шампанского и налить ему бокал, чтобы отпраздновать это. Тэо не скрывался бы в своей комнате, стараясь изо всех сил сделать вид, что он не имеет отношения к этой семье. Он сидел бы за столом на кухне и решал кроссворды из ежедневной газеты. «Три буквы, – говорил бы он и читал вопрос: – Там обретают надежду». И мы гадали бы, что это: Бог? Небо? Арканзас? – но отгадал бы Джейкоб – USO[33].

Наших мальчиков в каждом квартале вносили бы в почетный список. И люди смотрели бы на меня, когда я хожу в магазин за продуктами, не потому, что я мать мальчика-аутиста или еще хуже – убийцы, а потому, что им хотелось бы быть такими же счастливыми, как я.

В жалость к себе я не верю. Думаю, это для тех, у кого слишком много свободного времени. Нужно не мечтать о чудесах, а научиться творить их самостоятельно. Однако у вселенной есть способы наказать вас за ваши самые глубокие и мрачные тайны; и как бы я ни любила своего сына – звезду, вокруг которой я вращалась по орбите, – случались моменты, когда я безмолвно представляла себе человека, которым могла бы быть, но который как-то потерялся в ежедневной суматохе дел, связанных с поднятием на ноги ребенка-аутиста.

Будьте осторожны со своими желаниями.

Рисовала себе жизнь без Джейкоба, и это может стать реальностью.

Сегодня я слушала показания свидетелей. И да, как сказал Оливер, наш черед еще не настал. Но я следила за лицами присяжных, когда они смотрели на Джейкоба, и замечала на них выражение, которое видела уже тысячу раз. Это мысленное отстранение, едва заметное признание: с этим мальчиком что-то не так.

Ведь он общается не так, как они.

Он грустит не так, как они.

Он двигается и говорит не так, как они.

Я отчаянно боролась за то, чтобы Джейкоб учился вместе с другими детьми. Пусть он видит, как они ведут себя, но и они пусть поймут, что «другой» не значит «плохой». Но, честно говоря, не могу сказать, что его одноклассники выучили этот урок. Много веревки они отмотали Джейкобу, чтобы он мог повеситься на ней в разных ситуациях, а потом возлагали всю вину на него.