Домашнее задание - [32]

Мне часто говорят: "Измени себя". А по мне изменить себя означает изменить себе.

А я так не умею.

3 мая 2003-го года.

25-й кадр.

Я не долгожитель. И года мои не преклонны. И пожилым меня назвать пока ещё нельзя. Но мне уже столько лет, что я смело могу начинать свои повествования со слов: "Лет, этак, 10 - 15 назад..." И никто не удивится. Потому, что лет, этак, 10 - 15 назад я был уже не ребёнком, а отслужившим в армии молодым человеком... Кстати, я увлёкся, отвлёкся и отошёл от главной темы.

Так вот, мне уже столько лет, что есть что вспомнить из своей биографии. Точнее, есть кого вспомнить из неё же. Я всегда отличался общительностью и умением ладить с людьми. То есть, с теми, кто хотел, чтобы с ними ладили. Соответственно меня всегда окружало не малое количество приятелей, некоторые из которых в последствии стали настоящими друзьями.

А иные постепенно отсеялись, хотя претендовали на звание лучшего друга. Но не смогли ими стать. Их подвели глаза, их выражение. Постараюсь объяснить: глаза, не в смысле разрез, веки, ресницы, цвет и так далее, а глаза, в смысле глаза. Зрачки. Я научился читать людей с глаз. И как бы хороши в поведении, поступках и словах они не были, глаза говорили другое. Правду. Истину. Суть.

Я глядел им в душу через глаза и понимал, что эти люди способны плюнуть в душу. Не свою. В глазах их я видел пустоту. Да такую, что отчётливо просматривался затылок. Глаза были точно стеклянные, хотя от деяний остального тела веяло не деланной теплотой. Я самоотстранялся от них, как только мог. Умел. И не ошибся. Они плевали в душу всем подряд. Но со слезами на глазах. Сочувствуя.

Глаза - 25-й кадр. Нужно уметь его увидеть.

6 мая 2003-го года.

Историческая фальсификация.

(или фальсификация истории)

Все люди на земле любят говорить готовыми фразами, искусно придуманными неизвестными авторами неизвестное количество лет тому назад. И все люди на земле произносят эти фразы с таким важным выражением анфаса, точно они и есть те самые неизвестные авторы известных фраз, которых пора бы узнавать уже широким массам. Другими словами, "Страна должна знать своих героев!" (ну вот Вам ещё одна готовая фраза, точнее домашняя заготовка, хотя, простите, "домашняя заготовка" тоже есть готовая фраза).

Одна из самых старых и полюбившихся готовых фраз, используемых народонаселением в обиходе, звучит следующим образом: "В старые добрые времена..." Я хорошо помню старые времена (старые настолько, насколько может позволить мой средний возраст). И с полной ответственностью могу сказать, что старыми они, конечно, были, но вот добрыми их назвать я не возьмусь. Нет. Я также не возьмусь сказать, что новые времена сделались добрее. Отнюдь. Они намного злее стали. И довольно заметно пахнут повторением старых ошибок.

Но вот что обидно: пройдёт совсем немного времени, лет, этак, десять пятнадцать, и какими бы злыми сегодня времена не были, как бы не повторились и не продолжали повторяться на регулярной основе старые ошибки, перерастающие в новые, более изощрённые, кто-то где-то кому-то, рассказывая о сегодняшней жуткой действительности, обязательно употребит пресловутое "В старые добрые времена..." С ностальгией и грустью. В глазах. Значит, ложь останется жить. А народ врал, врёт, и будет врать. И народу, кстати, тоже.

О какой истории тут может идти речь?

20 мая 2003-го года.

Ограниченная свобода.

(на свободу с чистой совестью)

Тотальное наступление демократии западного образца на одну шестую часть суши застало обладателей советских мозгов, напичканных словами, лишёнными смысловой нагрузки и (самое страшное) идеи врасплох. Столь очевидный, что демократию импортную стали внедрять в обиход отечественные анархисты сомнительного толка, придав ей, возможно по неопытности своей, нечеловеческое лицо. Которое после не раз пытались подпудрить, подрумянить и подкрасить. Но, увы, всё оказалось тщетным. Перенесённая в юности оспа оставила свои неизгладимые... впечатления.

Но тогда народ опять поверил (тоже, возможно, по неопытности) в очередное освобождение от прежних освободителей. И не взирая на угнетающий голод, хлынул на площади перед зданиями законодательных и исполнительных органов с целью заставить былых повелителей повиноваться. А ещё потребовать своих прав. И свобод. Свободы слова, например. Или свободы выбора. Или даже свободы передвижения. В пространстве. В общем, свобод свободам, разрешённым основным Законом красного цвета в недорогом переплёте, изданным многотысячным тиражом.

И демократия восторжествовала. Как торжествовала некогда победа коммунистического труда. Народ теперь хорошо знает свои права (точнее то, что он не имеет права делать). И пользуется предоставленными свободами. Свободой слова, например: народ свободно ругает тех, кого в прежние времена ругать побоялся бы. Или свободой выбора: народ свободно выбирает то (или того), что (или кого) ему выбирать позволено. Или даже свободой передвижения: народ свободно передвигается в пространстве в поисках работы. Или вот ещё: свободой голоса (это - особая свобода).

Дело в том, что у нас её восприняли, внедрили и продолжают трактовать совсем неправильно. Народ запел. Запел в буквальном смысле этого слова. И это массовое пение принимает характер массового заболевания. Поют все. И в подавляющем большинстве те, кто опозорил бы своим, мягко говоря, неумением петь самый многолюдный хор. Они же поют соло. И дают концерты, раздавая автографы. На эти концерты ходят. Их слушают, у них есть поклонники. Им стараются подражать. Они востребованы... Но разве о такой свободе голоса шла речь в начале славного пути на свободу?