Дóма. На колесах. Возвращение - [16]

В тот момент он не имел понятия, куда заведут его эти мысли, но ощутил внезапный страх, что дело может кончиться катастрофой. Может — но попытаться все-таки надо… Возникла даже гордость какая-то, что он так свободно мыслит, что способен к рациональному, без эмоций, поиску истины, в чем бы она ни состояла.

Ну что ж. В мире много такой правды, о которой он и понятия не имеет, — он до нее докопается. И он знает, как это сделать. Это просто. Быть может, он и оставит какие-то следы — но если сделает все, как надо, его не поймают.

Улыбнувшись, он взял блокнот, карандаш, — и сел чертить схему компьютерной программы. С помощью этой программы он узнает все.

Глава 6

— У меня просто слов нет, как я рада, что вы решили работать с нами. Все наши микросхемы — древности, годные разве что для музеев. Я каждый день просто в отчаянии, просто не знаю, что с ними делать.

Седая, маленькая, толстенькая — Соня Амарильо была едва видна из-за большого письменного стола. Несмотря на годы, прожитые в Лондоне, она говорила с заметным французским акцентом, а похожа была на консьержку или замотанную домохозяйку, хотя по праву считалась одним из лучших специалистов по связи во всем мире.

— Я тоже рад, мадам Амарильо. Быть здесь для меня и большая честь, и большое удовольствие. Должен сознаться, что присоединяюсь к вашей работе из чисто эгоистических побуждений.

— Побольше бы такого эгоизма!

— Однако это чистая правда. Я работаю над малогабаритной системой морской навигации. У меня возникли кое-какие проблемы, и в конце концов до меня дошло, что главное — я просто очень мало знаю об устройстве сателлитов. Когда услышал, что вы ищете специалиста по микросхемам, то сразу ухватился за такой шанс.

— Вы просто замечательный! А раз так — я рада вам вдвойне. Пойдемте в вашу лабораторию.

— А вы не хотите сначала сообщить мне, в чем будет состоять моя работа?

— Во всем. — Она быстро взмахнула руками во всеохватном жесте. — Я хочу, чтобы прежде всего вы разобрались с нашими схемами. Спрашивайте, изучайте наши сателлиты. У нас очень много трудностей, но ими я пока не хотела бы вас обременять. Когда вы освоитесь, я свалю на вас ворох проблем. Во-от такой!.. Вы еще пожалеете, что пришли…

— Вряд ли. Мне на самом деле очень нужно разобраться во всем вашем хозяйстве.

Это была святая правда. Ему надо было поработать в какой-нибудь очень крупной лаборатории, и вакансия в спутниковой программе оказалась очень кстати. Здесь он сможет довести до ума свою систему навигации. И принесет немало пользы, если схемы действительно так устарели, как она сказала.

Оказалось, что на деле все еще хуже. Первый сателлит, который он изучил во всех деталях, был громадной двухтонной машиной, висевшей в небе над Атлантическим океаном на геосинхронной орбите на высоте 35924 километра. Уже многие годы он был в аварийном состоянии, работало меньше половины систем, и сейчас изготавливалось оборудование для замены. Ян начал просматривать чертежи этих замен. На одном экране появлялись общие схемы, а на другом — побольше размером и поближе к нему — цветные деталировки отдельных контуров. Некоторые из них показались знакомыми, слишком знакомыми. Он прикоснулся иглой-указкой к экрану и запросил информацию. На третьем дисплее засветились цифры расшифровки.

— Быть того не может! — воскликнул Ян вслух.

— Вы меня звали, ваша честь? — Ассистент, толкавший тележку с инструментом, остановился и повернулся в его сторону.

— Нет-нет, спасибо. Я сам с собой.

Тот заторопился дальше, а Ян в изумлении покачал головой. Эти схемы приводились в учебниках, когда он еще в школу ходил; им должно быть никак не меньше пятидесяти лет. За это время предложены десятки новых решений. Если будут попадаться еще такие же проекты, он сможет без особого труда улучшить конструкции сателлитов за счет уже готовых современных схем. Скучно, зато просто. И будет достаточно свободного времени для собственных дел.

А собственные дела шли хорошо. Он уже пробрался через большую часть защит университетского компьютера в Оксфорде и теперь отыскивал закрытые области в исторических отделах. Годы работы с конструированием компьютерных схем приносили свои плоды.

Компьютер — вообще-то машина глупая. Это просто большой арифмометр, который считает на пальцах. Только пальцев у него невероятно много и считает он с неимоверной скоростью. Но думать компьютеры не умеют, и делают только то, на что запрограммированы. Если компьютер функционирует в качестве склада памяти, то он отвечает на любой заданный вопрос. Банк памяти в публичной библиотеке доступен каждому, кто подойдет к его терминалу. Библиотечный компьютер очень полезная вещь. Он найдет вам книгу по названию, по имени автора, даже по теме. Он будет давать вам информацию о книге, или о книгах, пока вы не убедитесь, что именно это вам и нужно… И по вашему сигналу передаст эту книгу — за несколько секунд — в банк памяти вашего компьютера.

Но даже у библиотечного компьютера есть свои ограничения на выдаваемый материал. Одно из таких ограничений — возраст заказчика при доступе в порнографический отдел. В код каждого заказчика входит год его рождения — как и другая нужная информация, — и если десятилетний мальчик пошлет запрос на «Фанни Хилл», то получит вежливый отказ. А если будет настаивать — то очень скоро выяснит, что компьютер запрограммирован сообщить его врачу о неоднократных нездоровых действиях.