Дом волчиц - [48]

Все три девушки пропустили свою очередь, но ни одна не торопится пробиваться к колодцу.

— Если тебе нужны деньги, — отвечает Амара, — то мы, вероятно, сможем тебе помочь. Но ты должна быть твердо уверена, что сумеешь их вернуть.

По пути в скобяную лавку Дидона не упоминает о только что заключенной сделке и не расспрашивает, погасила ли свой долг Марцелла и когда той необходимо рассчитаться с их сутенером. Однако у Амары потеют ладони при одной мысли о рыжей торговке. Она говорит себе, что у Марцеллы еще есть время, что ее долг еще не просрочен. И, возможно, приведя к Феликсу Питану, она склонит его к терпению.

Девушки минуют пекарню и останавливаются перед входом в скобяную лавку, прислушиваясь к доносящемуся изнутри лязгу.

— Думаешь, Сальвий нас вспомнит? — спрашивает Дидона.

— По-твоему, он каждый день знакомится с красивыми певицами? — с напускной уверенностью отвечает Амара, повыше перехватывая лиру. Отвоевать инструмент у Париса оказалось непросто: пришлось соврать, что они уже договорились о музыкальном уроке. Если их визит ни к чему не приведет, тот, несомненно, выдаст их Феликсу. — Разумеется, он нас вспомнит.

Миновав ближний прилавок, где покупателей обслуживает какой-то раб, подруги направляются в глубину лавки. Седеющий флейтист приглядывает за юным подмастерьем, помогая тому выковать подставку для лампы. Пока мальчишка ударяет молотом по ножкам, он придерживает стойку, изредка подбадривая его все с тем же добродушием, которое запомнилось Амаре. Девушки замирают в ожидании, не желая ему мешать.

Подняв взгляд, Сальвий как будто не сразу их узнает, однако через мгновение расплывается в улыбке.

— Вот так неожиданность! — говорит он. — Два очаровательных певчих воробушка. Чем могу помочь?

— Мы хотели попросить об одолжении. — В качестве объяснения Амара показывает музыканту лиру, надеясь возбудить его любопытство.

Сальвий подходит поближе, вытирая замасленные руки о кожаный фартук.

— Если вы ищете аккомпаниатора, то я играю только на флейте.

— Играть буду я, — говорит Амара. — Мы надеялись, что ты научишь нас каким-нибудь мелодиям.

— Мы заплатим за твое время, — добавляет Дидона.

— Флавий, — обращается он к подмастерью. — Пожалуйста, продолжай работать над ножками. Помни, чему я тебя учил. — Он снова поворачивается к девушкам. — Давайте обсудим.

Они вслед за ним поднимаются по узкой деревянной лестнице на верхний этаж.

— Музыкант из меня так себе, — говорит он. — Боюсь, как бы вас не разочаровать. Где вы будете играть?

Гостиная Сальвия окрашена в теплые желтые тона. Вереница лебедей перелетает от панели к панели, а плинтусы расписаны крошечными жаворонками. Он опускается на скамью, пригласив девушек сесть напротив.

— На празднике, приуроченном к первому дню Флоралий, — отвечает Амара. — Завсегдатаям «Воробья» такие пиры и не снились. Мы подумываем положить стихи на какие-нибудь популярные мелодии.

— Хотите совместить высокое с низким? — спрашивает Сальвий.

— Да, — кивает Дидона.

— Звучит здорово. Но сколько вы мне заплатите? Или лучше спросить — каким образом?

— Смотря что ты предпочитаешь. — Амара со значением приспускает тогу с плеча, не показывая ничего лишнего. Она надеется, что музыкант клюнет на приманку. Сальвий не лишен привлекательности, однако она хочет не столько его, сколько сберечь деньги.

— Мне бы подошел отложенный платеж, — отвечает Сальвий. — Пара вечеров в вашем обществе здесь, у меня дома. — Он кивает Дидоне: — Я приглашу Приска.

Их самые прибыльные часы приходятся на вечер, поэтому Амара понятия не имеет, как отнесется к этому соглашению Феликс, однако Дидона успевает ответить прежде, чем она предлагает испросить разрешения их хозяина:

— Мы с удовольствием.

— Сегодня я не могу уделить вам много времени, но, если вы быстро схватываете, успею научить вас паре мелодий. — Сальвий встает и, повернувшись к ним спиной, подходит к захламленному столу. Порывшись среди горшков и ларцов, он возвращается с флейтой. — Существует множество песен о весне, — начинает он. — Эта песня оскская. Полагаю, ни одна из вас не говорит по-оскски? — В его голосе звучит надежда, и Амара спрашивает себя, не является ли этот древнекампанийский язык для него родным.

— Нет.

— Не важно. Можете переиначить мелодию как вам угодно.

Сальвий начинает играть. Он еще более умелый музыкант, чем показалось Амаре в их прошлую встречу. В его музыке слышатся птичьи трели и дыхание ветра, и Амара воображает, как под эту повторяющуюся, западающую в душу мелодию пляшет полускрытая деревьями Флора. Он останавливается и отводит от губ флейту.

— Еще раз? Или разобьем по нотам?

Амара боится, что ей с ним не сравниться. Она берется за лиру.

— Давай разобьем.

Он оказывается терпеливым учителем, разбирает с ними мелодию и дожидается, пока Амара найдет соответствующие ноты, кивая, когда она выбирает правильные аккорды. Дидона напевает мелодию, заучивая ее наизусть. Их версия значительно уступает его сольному исполнению, однако усовершенствовать ее можно и позже.

— Как насчет чего-нибудь поигривей? — спрашивает Сальвий.

Они кивают. Сальвий выдерживает паузу, набирает в легкие воздуха и, вскинув флейту, начинает играть. На сей раз он пританцовывает и раскачивается из стороны в сторону, закрывая глаза на высоких нотах. Новая мелодия не настолько прекрасна, как первая, но Амара тотчас чувствует ее потенциал. Эта шуточная песня идеально подходит для дуэта. Она берет лиру и смело присоединяется к Сальвию, предвосхищая повторяющуюся мелодию.