Дом в Вечерних песках - [6]
Но нет, дворецкий только в очередной раз кашлянул и затем хмыкнул. Видимо, нашел еще что-то забавное в «Иллюстрейтед Лондон Ньюс»[3]. Эстер снова сосредоточила внимание на сейфе. Одним осторожным, но быстрым движением наполовину отворила дверцу. Большего и не требовалось.
Всю среднюю полку занимал выстланный бархатом поднос с одиннадцатью хрустальными сосудами. Каждый стоял в своей собственной выемке. Вообще-то поднос был рассчитан на двенадцать флаконов, но одна выемка пустовала. До сей минуты Эстер только мельком видела их. Рифленые, украшенные тонкой резьбой, они поражали красотой, искрясь приглушенным блеском в желтоватом свете. Их создал, она знала, мастер из Антверпена по рисункам его светлости. По утверждению мистера Кару, подобных изящных сосудов не сыскать во всей Англии. Дворецкий, конечно, сболтнул лишнего, но очень уж он любил потешить свою презренную гордыню, а хвастуны не способны хранить тайны. Разумеется, всех подробностей Эстер не знала, но известно ей было достаточно.
Из одиннадцати флаконов восемь были пусты и бесцветны. Их можно было использовать только раз, как она выяснила, однако пузырьки вернули на место после того, как их содержимое израсходовали. Использовав флакон, который сейчас отсутствовал – может, чуть позже сегодня вечером; ей о том было неведомо, – они пополнят поднос девятым почерневшим сосудом. И заодно обнаружат пропажу. Только вот ей не суждено увидеть их реакцию. Жаль.
Остальные три флакона были нетронуты. На первый взгляд казалось, что они пусты, но все три были закупорены и залиты воском. На дне каждого темнело некое вязкое масло. Смола, называли его, как слышала Эстер. При соприкосновении с воздухом смола эта испарялась. Для их целей это зачем-то было необходимо. Более того Эстер не знала и знать не хотела.
Именно флаконы в этом сейфе были главным сокровищем. Тот голландец такие больше не изготовлял – по неизвестным ей причинам. Может быть, умер, или спор какой между ними вышел. Другого такого мастера, наверно, можно было бы найти, но не без труда. Однако эти пузырьки были почти бесценны.
Из потайной складки в юбках Эстер достала еще одно свое творение – нечто вроде сумочки, сшитой из прочной парусины. В ней имелось три отделения, и каждое было простегано ватой, чтобы сосуды при носке не звенели, стукаясь друг о друга. С величайшей осторожностью Эстер взяла за горлышко один из закупоренных флаконов и подняла его с подноса. Сосуд был увесистый, хотя жидкости в нем было налито не больше, чем на унцию. Однако по размеру он оказался меньше, чем она полагала, и полностью исчез в своем мешочке. Отлично. Много места – не мало.
И Эстер снова замерла, хотя теперь каждая секунда промедления была для нее пыткой. Жди, девочка. Жди и слушай.
Она опустила в сумочку второй пузырек, тот мягко угнездился рядом со своим соседом, а она снова застыла в ожидании. Десять секунд. Двадцать. Она переложила в сумочку третий флакон.
Когда дело наконец было сделано, Эстер вернулась к столу и опустилась на табурет, позволяя себе минутку посидеть. Ее взгляд упал на недошитое одеяние. Само платье, даже без рукавов, поражало некой печальной безучастной пышностью. Перчатки и вуаль тоже были разложены, равно как и несколько кружевных деталей, которые требовалось пришить.
Она освободится от всего этого, как о том давно мечтала. Удерживала ее в эти последние мгновения не сентиментальность, а некая настоятельная необходимость, определение которой Эстер затруднялась подобрать. В ее планы не входило тратить время на молитву, но сейчас она ощущала в себе эту потребность. Эстер преклонила колени перед платьем, поскольку это в некотором роде сближало ее с той, для кого оно предназначалось. И с другими, которые ушли из жизни раньше. Таким образом она чтила их память.
У Эстер мелькнула еще одна мысль. Из коробки на столе она вытащила самую новую карточку. Как бы ни были получены указанные на ней мерки, сняты они были с потрясающей точностью, до одной восьмой дюйма. Пробегая глазами колонки, Эстер шепотом произносила цифры, и воображение рисовало ей фигуру худенькой девушки. Она представляла ее так живо, словно баюкала на руках. Эстер коснулась карточки, оставив на ней смазанное пятно крови, и на мгновение смежила веки.
Поднявшись с табурета, она с минуту бесцельно постояла на месте. Больше ничто ее здесь не удерживало. Она расправила на себе юбки, пригладила волосы, но прихорашиваться не стала. Последний раз обвела взглядом комнату, ожидая, что ее захлестнет паника.
Все. Больше ничего, ничего. Время пришло.
Эстер наклонилась за низенькой деревянной приступкой, что стояла под столом, перевернула ее, рассматривая ножки. Она подбила их фетром, чтобы они не скрежетали о пол. Эстер осторожно поставила приступку под окно, подождала десять-пятнадцать секунд, потом поднялась на нее, чтобы дотянуться до шпингалета над переплетом. Его она тоже смазала маслом в процессе подготовки, и потому рычажок поддался сразу, без особых усилий с ее стороны. Нижняя створка тоже легко скользнула вверх, как и тогда, когда она открывала окно в прошлый раз.
Выдуманный сюжет действует в унисон с реальностью!Лето 2009. Магистр астрологии профессор Михаил Мармаров расследует весьма изощренное убийство звезды телеэкрана. Убийца не точит ножи, не следит за жертвой сквозь оптический прицел. Его оружие — всполохи резонанса: он нажимает курок, взведенный нами. По недомыслию, по легкомыслию. Нами.Убедившись, что его виртуальный метод действует, злодей, возомнивший себя владыкой мира, пробует применить свой метод на участниках саммита «Большой Восьмерки» (G-8) в июле 2009 года.
«…Стараниями моего друга Уотсона мир знает меня как «мыслящую машину», как человека с холодным сердцем и трезвым рассудком. Однако судьбе было угодно преподать мне урок, и в моей жизни произошли события, которые навсегда изменили мое отношение к человеческим чувствам. С тех пор моя ироничность по отношению к любви является скорее следствием горьких воспоминаний и, быть может, насмешкой над самим собой…».
Героиновый трафик становится все активнее — а у полиции Нью-Йорка, пытающейся перекрыть поток «белой смерти», все меньше шансов на успех.Наконец, копам дают новых напарников — людей, прошедших ад «локальных войн» и верящих, что цель оправдывает средства.Одна из таких команд — детектив Сиксто Сантьяго и его партнер Мор — молчаливый мастер боевых искусств, не расстающийся с оружием.Их цель — особый наркодилер, который разработал новый, уникальный канал сбыта.В Нью-Йорке на него работают десятки, сотни курьеров.
Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уютный городок Северотуринск будто специально создан для размеренной, неторопливой жизни. Однако его тишина на поверку оказывается обманчивой. Город внезапно потрясает череда жестоких убийств. Более того, на пороге гостиницы в упор расстрелян депутат Государственной думы. Дело о его убийстве ложится на стол старшего помощника Генерального прокурора Александра Борисовича Турецкого, которому и предстоит выяснить, что скрывается за мнимым спокойствием приволжского городка.
Уникальный исторический триллер, предлагающий неожиданную версию происхождения "Русалочки". Копенгаген, 1834 год. Ханс Кристиан Андерсен трудится не покладая рук, ищет знакомств с богачами и знаменитостями – все ради того, чтобы быть замеченным. Он пишет, как одержимый: пьесы, застольные речи, стихи о любви – но не получает хороших отзывов. Только когда он начинает писать сказки, миру удается разглядеть его талант. Но что правда в этих историях, а что – выдумка? В порту найдено изуродованное тело проститутки.
Поспешное замужество – страсти до ужаса? Лондон, 1888: Сюзанна выходит замуж за молодого и богатого хирурга. После страстного медового месяца она возвращается домой… и все меняется. Поведение Томаса становится все более изменчивым и жестоким. Он пропадает ночами, возвращается весь в крови и отказывается отвечать на вопросы. Когда в газетах появляется новость об убийстве в Уайтчепеле, Сюзанна начинает подозревать своего мужа. И каждый раз, когда он не приходит домой ночью, находят новую жертву… Это совпадение? Или ее муж тот, кого называют Джеком-потрошителем?
Брайди Дивайн – анахронизм в Лондоне конца XIX века или его неотъемлемый атрибут? С одной стороны, добропорядочность ее вызывает сомнения у поборников викторианской морали (достопочтенная вдова, и вдруг на службе у полиции!). А с другой – кому, как не ей, ориентироваться в густом тумане этого монструозного города: она умеет обращаться с трупами и даже если увидит привидение своими глазами, решительно в него не поверит. Эта книга – путешествие во времени и пространстве, целая вселенная, населенная земноводными людьми, цирковыми уродцами и призраками в татуировках.