Дом в овраге - [8]

– Ладно, не психуй. Просто пойми и меня, Артур, я...

– Повтори, – процедил я, в упор глядя на девушку. В ее распахнутых глазах мелькнул страх.

– Перестань, ты меня пугаешь, Артур. Я не хотела тебя обидеть, – заискивающе проговорила она, кутаясь в одеяло. Я отстранился назад, вытирая ладонью пот со лба. Ненависть исчезла так же быстро, как и появилась, и я даже недоумевал, что меня заставило так разозлиться на Вику, ведь, в сущности, она по-своему тоже права.

– Я не импотент, – сказал я глухо, стараясь не встречаться с ней глазами, и Вика торопливо произнесла:

– Конечно, я ведь пошутила. А ты просто переволновался. Это не только с тобой бывает.

«Уже в который раз», – с тоской подумал я.

– Я могу отвезти тебя домой, – предложил я без особого энтузиазма.

– Ну уж нет, – наотрез отказалась Вика, в ее голосе снова заискрились те самые капризные нотки, которые в свое время меня так заводили. – Я буду спать у тебя. Может, посреди ночи ты проснешься и поймешь, от чего отказываешься, – кокетливо сказала она и зевнула.

Я молча лег рядом и уставился в потолок.

– Ты не будешь раздеваться? – сонно поинтересовалась Вика.

– Не хочу тебя смущать, к тому же я не Арнольд Шварценеггер, – откликнулся я.

– Дурак ты, Малышев, – беззлобно сказала Вика и, повернувшись на другой бок, вскоре засопела.

Я лежал, пытаясь выкинуть из головы недавний конфуз, и незаметно уснул. В эту ночь мне приснился стеклянный шар. Он снова мне приснился. Ослепительно-желтый, как капля свежей смолы, он источал умиротворяющее тепло, нежно искрясь в лунном свете. Потом внутри шара стали проскальзывать багровые всполохи, как зигзаги молний, там что-то хлюпнуло, и стенки окрасились красным...

* * *

Я боялся, что утром Вика снова захочет предпринять попытку соблазнить меня своими прелестями (я где-то слышал, что очень многие женщины без ума от утреннего секса), так как окончательно понял, что вообще зря потащил ее к себе, но она ничего такого делать не стала, а лишь попросила меня приготовить кофе.

– Малышев, прости меня за откровенность, а на какие шиши ты живешь? – спросила она, сидя на стуле и болтая ногой. – Ты студент, нигде пока не работаешь, родителей у тебя нет... Ой, извини. – Она виновато взглянула на меня.

– Ничего, все нормально, – сказал я. – У матери осталась однушка в Вяземском районе, я сдаю ее. Да еще у отца остались кое-какие сбережения, так и живу. – Я улыбнулся, но улыбка, судя по всему, вышла кривой, потому что Вика оставила ее без ответа. По моему напряженному лицу она быстро поняла, что пора сменить тему.

– Забыла тебе сказать, Артур. Помнишь, мы хотели выпускной в «Альфе» отметить?

Я кивнул. «Альфа» считалась самым лучшим рестораном у нас в городе, а самое главное, в ней действовали значительные скидки для студентов.

– Так вот, прикинь, Костя предложил плюнуть на эту «Альфу» и махнуть в «Долину Гномов», знаешь?

– Еще бы, – отозвался я, вяло ковыряясь вилкой в яичнице. – Романтика, озеро, вокруг горы, свежий воздух и все такое.

– Что-то я не вижу энтузиазма в твоих глазах.

– Все нормально, – сказал я. – Только надо быстрее решать, а то времени всего ничего осталось, – сказал я, отодвигая почти нетронутую тарелку в сторону. Аппетита что-то не было.

Вика допила кофе, сладко потянулась, как кошка на солнце, и сказала, что готова к выходу. Она ничем не показала, что помнит о вчерашнем вечере, и меня это полностью устраивало.

Я довез ее домой, а сам поехал к церкви. Я каждое воскресенье ездил к церкви и ставил свечи. Две – за родителей – за упокой матери и за здравие отцу (я до сих пор не верил, что его нет в живых). Я также ставил еще одну свечку. За одного несчастного человека. Но я никому не говорил об этом, это была моя маленькая тайна (как и моя девственность), и когда я зажигал ее, перед моими глазами всегда появлялся желтый шар.

Выходя из храма, я поймал взгляд местного юродивого – сумасшедшего Темы. Настоящего его имени, как и возраста, никто не знал. Его чрезвычайно худое лицо вечно в грязных разводах, одет в какие-то лохмотья, на ногах рваные сандалии, но чаще всего вообще босиком. Поговаривали, что он мог предсказать будущее, но я слабо верил в это. Шарлатанов и так везде хватает. Но мне не очень нравился его тяжелый, немигающий взгляд, когда мы изредка сталкивались на ступеньках. Вот и сейчас Тема посмотрел на меня так, словно знал о какой-то моей сокровенной тайне, такой тайне, о которой даже я имел смутное представление. И если я иногда давал нищим старухам какую-то мелочь, ему я не подавал никогда. Хотя, как мне показалось, он возле церкви ошивался-то вовсе не для того, чтобы клянчить милостыню, а просто так.

* * *

На обратном пути я чуть не сшиб человека. Перекресток был нерегулируемым, и я увидел, как какая-то девушка в розовом платье в нерешительности топчется у «зебры». Видя, что она ждет, пока я проеду, я начал движение, и вдруг в самый последний момент девушка неожиданно ринулась вперед, прямо под колеса. Я затормозил, но все же задел ее бампером. Она упала, вскрикнув, а я, белый как полотно, выскочил из машины.

– Простите бога ради, – запричитал я, помогая ей подняться.