Дом в центре (Часть вторая) - [2]

2.Заблудившийся.

Тысяча купаний в самой чистой горной речке не смогут заменить одну горячую ванну. Год я не знал горячей воды (кроме как в похлебке) и не пользовался мылом. Разумеется, не могла идти речь и о бритье, я подрезал волосы ножом, глядя на свое карикатурное отражение в воде. Поэтому мое первое желание принять ванну - было исполнено с максимальной скоростью. Дурацкая цветная реклама величиной со всю стену удивила меня, но ничуть не задержала на триумфальном шествии к Большой Горячей Воде. Я со вкусом отмокал. Подстриг бороду (но не сбрил - легкая маскировка), долго любовался то ли собой в зеркале, то ли самим зеркалом. Отсутствие отца и матери меня даже радовало. Как бы я, грязный, вонючий, сразу же кинулся пересказывать свои тошнотворные приключения? Подумать страшно. Не исключено, меня вообще похоронили, и мой рассказ о жизни среди ходячих скелетов и выпотрошенных, но полуживых мертвецов, заставил бы воспринимать меня, немытого, как одного из таких зомби. Нет, лучше встретиться с предками при полном параде. Я удобно и легко оделся, причесал роскошную шевелюру (тут уж без услуг парикмахера не обойтись) и надолго задумался. В самый раз было заказывать праздничный обед. Я глянул в окно. Не обед, ужин. Неважно. После кулинарных изысков Джона и моих попыток подражать ему (только в приготовлении пищи!) любая трапеза покажется мне деликатесом. Но вначале надо вспомнить, что едят нормальные люди. Я остановился на фирменном блюде моего отца, которое он называл "Мясо по де Голлю". Скорее всего, он попробовал такое мясо в каком-нибудь французском ресторане, запомнил вкус и внешний вид, а об остальном уже заботился Дом. Я тоже не особенно задумывался об ингредиентах и процессе приготовления. Смешно: такая громадина, как Дом, вместе с грандиозными процессами создания новых миров способна реагировать на мелкие гастрономические прихоти каждого из тысяч своих жильцов. Я накрыл на стол, удобно уселся и включил телевизор. Пора было узнать, что творится в мире. Несмотря на весь мой аппетит и давнюю мечту о хорошей еде, покушать не удалось. После нескольких минут у экрана я понял, что заблудился. Случилась накладка, которую даже трудно было представить. Очевидно, я что-то напутал, вспоминая атрибутику родного дома: лестницу, решетку, фигурки собачек на решетке. Я попал в другой вариант истории! Когда речь идет об исторических развилках, отстоящих лет на пятьсот-тысячу тому назад, и необычных мирах, которые так давно возникли, сознание воспринимает всю эту экзотику почти спокойно. Например, вариант Медведя с его Рязанским Халифатом и Балтийской Федерацией: да, бредятина какая-то, ну и пусть себе бредят люди. Но когда окарикатурен и искажен оказывается донельзя знакомый мир... Просмотрев отрывок из теленовостей, я так и не понял, где именно этом мир отклонился от нашего. Я просто усвоил следующее: Ленинград здесь назывался Санкт-Петербургом, и располагался не в Советском Союзе (такового просто не было), а в России (или Российской Федерации?), Армения воевала с Азербайджаном, а Таджикистан с Афганистаном. Деньги тут тоже называли рублями, но считали на десятки тысяч и миллионы. Никаких следов КПСС и лично Генерального Секретаря не наблюдалось. Управлял Россией Президент, какой-то Ельцин. В новостях присутствовали коммунисты, но в почти анекдотическом плане. Жуткая война шла в какой-то Боснии, там фигурировали сербы и мусульмане. Россия грозила вмешаться на стороне сербов, я так понял. "Постойте, - подумал я, - сербы - это же Югославия. Получается, в этом варианте Югославия называется Боснией? Но откуда там, в центре Европы взялись мусульмане?" Я плюнул на новости и серьезно занялся "мясом по де Голлю". Ну, заблудился. С кем не бывает? Поем, полюбопытствую еще, как тут аборигены живут. Сувенир захвачу какой-нибудь анекдотический. Например, местную газету со стремным названием "Коммерсантъ" и еще более стремным заголовком на первой странице: "Армения захватила 20 процентов территории Азербайджана". Отец со смеху умрет. На экскурсию сюда попросится. Надо будет запомнить, как местная порода собак выглядит. Какая-нибудь помесь бульдога с бульдозером? Несмотря на то, что насыщение сопровождалось расслабленностью, одновременно я почувствовал и некоторые опасения. Дело в том, что долбя холмы, я мог забыть, как выглядит собака-тотем нашего варианта. Конечно, именно таким образом я заблудился. Вспомнил другой тотем и попал в другой мир. Потому-то и с родителями разминулся. А если я никогда не вспомню свой тотем? Так и буду мотаться по близким вариантам, коллекционируя анекдотические газетные заголовки? Что там в новостях мелькнуло? "Обостряются российско-украинские противоречия", "Президент Чеченской республики предъявляет ультиматум России", "Китайская мафия в Москве". Не соскучишься. Черт побери, как выглядела наша собака-тотем? Я вспомнил Ветра, огромного дога, творение Дома. Он спас мне жизнь, какое-то время жил со мной, потом исчез в той же неизвестности, из которой пришел. Голова Ветра была точной копией собачьей головы с лепки, украшающей Дом. Это позднее я узнал, как много значило такое "украшение". Итак, Ветер, как он выглядел? Огромный дог, по-моему - серый... Я доел мясо, выпил стакан сока, вышел на лестничную площадку и занялся изучением перил. Черненая металлическая решетка с литыми собачьими головами была такой же, какой я ее помнил всю свою жизнь. Или думал, что помню? И вообще, почему собачьи головки? Почему не собаки целиком? В задумчивости я вернулся домой. Хотелось общения, но общаться здесь было не с кем. Подняться, что ли, выше этажом и попытаться найти Руту, мою подругу? Обитатели четвертого этажа не зависят от вариантов. Нет. Стоп. Пока я не разобрался, какая сволочь отправила меня в ссылку, надо быть осторожным со всеми случайными знакомыми. Год я прожил без Руты и еще немного могу прожить. Ну, а без общения еще день продержусь, в этом сомнений нет. Смотреть телевизор после долгого перерыва почему-то не хотелось. Скорее всего, мешала странность, непривычность всего происходящего на экране. Одна реклама чего стоила! Какие-то идиотские банки с длиннющими названиями-словосокращениями, фонды, сулящие безумные прибыли... Еще, подумать только, реклама израильского кофе! В нашем мире и на нашем телевидении израильскими могли быть только агрессоры. А тут - кофе. Кстати, очень интересно, каковы размеры Израиля в этом мире? В нашем мире, насколько я разбирался в географии и биологии, кофейные деревья в Израиле не росли. Я уснул с мыслью о том, как завтра воображу решетку с миниатюрными литыми песиками, похожими на Ветра. Это же надо так учудить! Собачьи головы... Первый удар я получил утром. Проснувшись в шесть часов и включив радио, я узнал, что вернулся не только в другой вариант, но и на три года позднее, чем предполагал. Упрятали меня летом 1989-го года. Долбежные работы длились примерно год (сверхмаксимум - полтора). Я ожидал, что сейчас, судя по погоде, то ли осень 1990-го, то ли весна 1991-го. Но за окном стояла осень 1993-го. Наверное, в мире скелетов время шло медленнее раза в три. Боже мой! Вот теперь-то мои родители точно меня похоронили. Куда я мог исчезнуть на четыре года? Я так разнервничался, что пропустил мимо ушей местные идиотские новости. Успел только понять, что у российского президента конфликт с главой Верховного Совета, обладателем какой-то таджикской фамилии (или узбекской?). Аллах их разберет. Уж не ставленник ли Кардинала? Плотно позавтракав, я заказал себе любимый пистолет, слегка вылинявшие джинсы, футболку и кожаную куртку. Оценить настоящую прелесть красивой, а главное - чистой одежды мог лишь человек, побывавший на моем месте. Я вышел из квартиры. Зажмурился. Представил нужную решетку (ох, не нравится мне это, что-то не помню я таких собачек). И пошел вниз по лестнице. Глаза, разумеется, открыл, но смотрел не по сторонам, а прямо перед собой. Только у самого выхода скосил глаза на решетку. Порядок (порядок ли?), собачки на месте. Было около семи утра. У соседнего молочного магазина стояла огромная толпа. Я подошел поближе, прислушался. Говорили только о молоке: привезут, не привезут, на прошлой неделе дважды не привозили... Ясно. Оставалось вернуться домой и послушать местное радио. Хотя было и другое решение. В трех минутах ходьбы отсюда, рядом со сквериком, располагались газетные стенды. Что пишет пресса? Газеты оказались все знакомые: "Правда", "Известия", "Комсомолка". Никаких "Коммерсантов"! Цена - копеечная, как и была. СССР, Пленум ЦК - все как у людей. Генеральный Секретарь - какой-то Ивашко. Вот я и дома. Нельзя сказать, чтобы я был поклонником КПСС. Да я тысячу лет бы мог прожить и не вспомнить о ней. Но что поделаешь, если меня угораздило родиться в таком "революционном" варианте? Как говорила в одном анекдоте крыса, когда крысята, обитатели помойки, увидели синее небо, зеленую траву и возмутились своей жизнью в мусоре: "Что поделаешь, детки, зато здесь наш дом." Я побрел к себе, мысленно представляя разговор с родителями. Надо же, считай - с того света вернулся через четыре года. Родителей не было дома. Вот чертовщина-то какая! С отцом понятно, бродяга. Но мать ведь такая домоседка! Куда она делась? Я в буквальном смысле слова послонялся из угла в угол, не зная, что делать. Включил телевизор. Сплошные вести с полей, старые фильмы, учебные передачи. Никаких анекдотов. И никакой рекламы. Заниматься спортом, после ежедневной работы киркой, не хотелось. Шататься по городу - тоже. Я решил, что стоит освежить свои навыки стрелка. Дом оборудовал мне отличный тир, удовлетворил заявку на оружие. Водрузив наушники, я занялся уничтожением мишеней. Дождавшись семи часов вечера, я нашел номер сводного брата Бориса и позвонил ему. Мне ответили, что Борис Канаан тут не живет и никогда не жил. Странно. После нескольких минут размышлений я перезвонил и вежливо спросил, как долго у людей этот номер телефона. Оказалось - восемь лет. Я заказал Дому телефонные справочники Ленинграда с 1988-го по 1993-й год. Канаанов не было вообще. Итак, вторая попытка - опять мимо. Я не находил себе места. Куда меня занесло? Почему я не вернулся домой? Может быть, из вымышленного мира со скелетами я попадаю в такие же вымышленные миры? Не похоже. Вокруг - серый быт. Интересно было бы узнать, какая связь есть между тотемом и историей варианта. Интересно, но нереально. На это можно жизнь угробить. Одних собачьих пород - миллион. Стоп! Горячо. Что я знаю о породах собак? Уже через минуту вокруг меня громоздилась гора справочников по собаководству. Но даже они мне не очень помогли. Я толком не мог вспомнить, как выглядел Ветер! Больше всего он был похож на дога. Но если задуматься и вообразить невероятно огромного доберман-пинчера (а ведь Дом может позволить себе вырастить собаку-гиганта любой породы, хоть пуделя, хоть болонку), то это тоже мог быть Ветер. Я разнервничался, попытался представить морду Ветра. У дога она кирпичеобразна, у доберман-пинчера намного острее. Смотрю на рисунок дога - он. Но гляну на добермана... Тоже он! Никакой зрительной памяти. А честно говоря, побаивался я смотреть на Ветра в упор, не хотел встретиться взглядами. Но ведь на собачьей морде свет клином не сошелся. Я о хвостах. У догов есть хвосты, у Ветра был хвост. У доберманов - нет. Извините... В справочнике написано, что хвосты у доберман-пинчеров купируют, обрезают. А если это сверхсобака из Дома? Кто рискнет обрезать ей хвост? На всякий случай, я отложил книгу, раскрытую на рисунке доберман-пинчера. Ничего не оставалось, как попробовать и этот вариант. Утром следующего дня я спустился по лестнице, украшенной хвостатыми (вопреки правилам) доберман-пинчерами. Перед выходом я выслушал пересказ исторической речи товарища Ивашко, говорившего о социалистической демократии. Упоминались какие-то "печальные итоги августовских событий" и несколько раз декларировался лозунг: "Перестройка должна быть конструктивной". Помнится мне, что в 1989-м в армии на политзанятиях нам что-то долбили про перестройку и демократию. Скорее всего - это мой мир, непонятно только, куда делись родители и Борис. Да, надо будет узнать, что это за печальные августовские события. Вариант Доберман-пинчера встретил меня дождем. Выходить в город не хотелось. Я подумал, что не так уж важно узнавать фамилии генеральных секретарей и цены. Важнее всего - родители и Борис. В комнате меня ждала стопка телефонных справочников Ленинграда. Я взял в руки один из них и удивился. Справочник был тяжел и толст. Вчера я держал в руках совсем другую книгу. Ну, неважно. Где здесь Канаан? Канаанов не было. Я закрыл справочник. На задней странице обложки была таблица: "Коды междугородней связи". Боже мой! Первым шел... Петроград. Насколько я понимаю, Петроград и Ленинград здесь не одно и то же. По размеру Петроград был больше идущего за ним следом Киева и... Варшавы. Что за черт? Я "заказал" газету "Правда" и не глядя достал ее из ящика стола. Так и есть. Адрес редакции - Ленинград, проспект Революции... Подумать только! Местные ублюдки окрестили Москву именем Ленина. А когда они завоевали Польшу? И тут я понял, что мне это неинтересно. В самом начале своего знакомства с Домом я радостно кинулся бы выяснять особенности других вариантов истории. Но сейчас... Плевал я на эти особенности! Именно сейчас я понял, что никакие политические события не заменят родных людей. Для меня, с моим знанием, что судьбы миллиардов и границы государств зависят от тотема, оставалось мало святого в жизни. Историй и человечеств много, а мать и отец - одни. Я задумался, что мне предпринять. Вернуться в мир, который я теперь считал своим: с генсеком Ивашко и "конструктивной перестройкой". Пошататься по улицам, сходить в кабак, подцепить девочку. Надо же! Последней у меня была загадочная американка Кэт, из чьих объятий я и отправился прямиком в ссылку. Это было... Четыре года назад! Вот так воздержание. Или моей последней женщиной была блондинистая шлюха, которую я обнаружил, когда проснулся в мире скелетов? Какая, к черту, разница? Просто надо возвращаться к нормальной человеческой жизни. И тут же я подумал, что не годится мне так легко сдаваться. Надо же! Меня, здоровенного детину почти двух метров ростом, имеющего возможность получить от Дома за несколько секунд любую сумму денег и любое оружие, вывели из игры с неописуемой легкостью. Не посылая наемных убийц, не сажая на цепь и даже не объявляя о запрете на строительство домов, высотой превышающих курятник. Я свободен, как никто! Но я не умею правильно распоряжаться своей свободой.