Дом Утраченных Грез - [40]

– Кто проголодался? Кому вина?

– Неужели это тот же человек, что две минуты назад полез в воду?

– Не может быть. Тот был несчастный старый брюзга который жаловался на головную боль.

Майк рассмеялся и налил всем. Потом собрал плавник для костра, облил его керосином, который они прихватили с собой, и выложил вымоченные в маринаде мясо и овощи.

Но зажечь костер оказалось нечем.

– Уверена, я клала спички в лодку, – недоумевала Ким.

– Я сплаваю, – сказал Майк.

– Ты не можешь грести туда и обратно, – возразила Ким. – Я поплыву.

Никки улеглась обратно на полотенце и прикрыла глаза.

– Хочешь, чтобы я помогла тебе?

– Справлюсь сама. Постарайтесь остаться друзьями, пока меня не будет.

Столкнули лодку в море. Ким умело взялась за весла. Майк и Никки остались одни.

– Ты опять обгораешь, – минуту спустя сказала Никки. Она зашла ему за спину, открыла пластиковый флакон с кремом от загара и натерла ему плечи. Потом принялась за ягодицы. – Почему ты ничего не сказал?

– Извини.

– Извини? Как это понимать? Просто устроили этот чертов пикник, и никакой возможности поговорить. Это по правилам?

– Нет.

Она встала и посмотрела на море. Лодка уже превратилась в крохотную точку. Она присела рядом с ним на корточки, перевернула его на спину, чтобы можно было натереть ему грудь. Крем застрял в волосах, покрывавших грудь Майка. Длинными тонкими пальцами она втерла крем ему в кожу. Потом перекинула ногу и уселась на него верхом, ягодицами на его пах.

– На кого он у тебя встал?

– Никки…

– На кого? Отвечай честно. На Ким? Или на меня?

– На вас обеих.

Она сжала его бедрами и пробежала ногтями по его лопаткам. Потом наклонилась и лизнула в губы. От нее пахло солнцем и кремом от загара. Этот запах и запахи моря и песка были сильными, но еще сильней был аромат ее возбуждения. Он ощутил, как ее напряжение передается ему через средоточие ее тесного лона, словно осьминог охватил влажными присосками своего щупальца.

– Сколько времени надо, чтобы сплавать туда и обратно?

Майк не ответил. Наконец она слезла с него, и он не мог скрыть вздох облегчения.

– Сукин сын! – Она отошла к морю и остановилась у воды.

– Что ты говорила Ким, когда я задремал?

– Не беспокойся. Я ни единым словом не обмолвилась. И не собираюсь; за кого ты меня принимаешь? Она рассказывала о твоем сне.

– Она думает, что это проявление страха перед людьми, подобными тебе.

– Понятно, что это было. Ты боишься, что я могу проболтаться. Выдам наш секрет, понимаешь? Жало в хвосте? А Ким не хотела просыпаться? Не беспокойся, я дам ей спать.

– Почему ты ушла от Криса?

– Не из-за тебя.

– Собираешься вернуться к нему?

– Нет. Не сейчас. Во-первых, он знает о нас с тобой.

– Ради бога, Никки! Ты сказала ему!

– А ты на что рассчитывал? Такие вещи всплывают в самый неожиданный момент.

– Крис мне друг.

– А Ким мне подруга.

– Но она не знает, Никки. Она же не знает.

Никки отошла от воды и опустилась рядом с ним на полотенце. Положила ладонь на его руку.

– Значит, у тебя будет приключение на греческом острове, и вы с Ким сможете играть как дети. Я это понимаю. Наслаждайтесь новым медовым месяцем. Но обидно, если ты думаешь, что я ничего этого не понимаю. Незачем вести себя так, будто я для тебя вовсе не существую. Это было. И это продолжается, как бы ты ни притворялся, что ничего такого нет.

– Ты поймешь, если все кончится? Я имею в виду – для одного из нас.

– Да. Эта дрожь, сексуальное влечение. Я почувствую, если веревка ослабнет. Я говорила тебе, что чувствительна к дрожи.

Послышался плеск весел.

– Ким возвращается, – сказал Майк.

– Весь остров, – тихо, словно самой себе, сказала Никки, – дрожит беспрестанно.

Она отошла к сумке с продуктами, достала нож и огурец, отрезала два кружка и легла на полотенце. Майк вошел в воду и помог Ким пристать к берегу. Когда они вернулись, Никки, казалось, уснула с кружками огурца на веках.

– Ну, как вы тут ладили?

– Прекрасно, – пробормотала Никки. – Я предложила Майку свое тело, пока тебя не было, но он очень вежливо отказался.

– Ты ничего не потеряла, – улыбнулась Ким.

Майк взял у нее спички и зажег костер. Забрался на скалу нарвать душицы, чтобы приправить мясо. Никки продолжала лежать с огурцами на глазах, дожидаясь, когда мясо будет готово. Потом они утолили голод шашлыком, салатом, свежим хлебом, оливками и красным вином. Пища была вкусна, как, верно, она была вкусна в первый день Творения, если Создатель был еще и виноделом.

После еды всех разморило. Марево размывало далекий берег. Белый Дом Утраченных Грез походил на мираж. Они едва не засыпали.

– Научи Никки пользоваться дыхательной трубкой, – лениво сказала Ким.

– Я умею плавать с трубкой, – откликнулась Никки.

– Все равно, покажи ей, Майк.

Майк повел Никки к морю показывать зеленый студнеподобный мир морских ежей и актинидий, морских коньков и морских ангелов. То и дело они касались рук друг друга, чтобы обратить внимание на то или иное подводное чудо. Счастливая Ким смотрела на них с берега.

Она радовалась, что муж и давняя подруга мирно плавают вместе.

20

Майк пытался объяснить Никки, как он понимает миф об Орфее.

– Орфей сходит в царство мертвых. Покоряет своим пением владык смерти, они разрешают ему вернуться на землю с Эвридикой. Но при условии, что он не обернется и не взглянет на нее. Он уже почти вышел, но в последний момент нарушает запрет и оборачивается. Слишком поздно: она обращена в соляной столп.