Дом Утраченных Грез - [4]

В Ким еще не остыл первый восторг. Шла третья неделя, как они жили в этом доме на острове, а смыть колдовской порошок, запорошивший глаза, все не получалось. И это происходило не только с ней. Майк тоже по-прежнему каждый день наслаждался сквозь прищуренные веки своим «бесконечным фильмом», разворачивавшейся панорамой, ежедневным чудом и мощью Творения. Жизнью!

Как это все произошло? Как получилось, что мертвящая пелена спала с их глаз? Как будто однажды они услышали голос, который сказал: «Пора! Бросьте все! Продайте дом! Уезжайте и найдите жизнь! Доверьтесь мне; все, что вам нужно сделать, – шагнуть с края этой скалы!»

Они сделали этот шаг, и их свободное падение все продолжалось. Временами они смотрели друг на друга, словно один из них желал признаться, что это все шутка, просто розыгрыш, и пора вернуться домой. Но нет. Майк, ко всеобщему удивлению, предупредил, что увольняется; Ким бросила свою работу медсестры, во что никто не мог поверить; потом они продали свой заложенный дом.

Все это произошло до неприличия быстро и легко. Они купили «рено», напихали в него всякой всячины: одежду, книги, палатку и прочее, что необходимо для кочевой жизни, и созвали друзей на прощальную вечеринку. Никто не удивлялся поспешности их сборов – чего они не ожидали, так что даже почти обиделись, – и все говорили: «Ну что? Просто сваливаете в Грецию?» Этот вопрос повторялся так часто, что Майк разослал печатные приглашения: «МЫ СВАЛИВАЕМ В ГРЕЦИЮ. ПРИХОДИТЕ НА ВЕЧЕРИНКУ». Вечеринка была грандиозной и продолжалась три дня. Наконец, с головой, разламывающейся с похмелья, они добрались до порта, сели на паром и оставили позади белые скалы Дувра.

Злые силы всячески старались заставить их вернуться обратно. На французской ферме, где они остановились на ночевку, Ким во сне попыталась вылезти из окна. Майк, когда они застряли в пробке на автобане в Германии, вдруг опомнился и впал в панику по поводу незаконченной работы. В Австрии оба терзались кошмарами и ссорились по нелепым поводам. Но вот они миновали заснеженный Гроссглокнер[6] по самой высокогорной дороге Европы и спустились в австрийский кантон с таким чувством, что преодолели и психологический горный перевал.

В Хорватии и Сербии с ними случались странные вещи. В приморском Сплите, когда они бродили у римских развалин, к ним подошла старуха во всем черном, как обычно одеваются средиземноморские вдовы, тыкая пальцем им чуть ли не в лицо и бормоча что-то непонятное главным образом на сербохорватском. Потом заковыляла прочь, а они стояли, недоумевая. Официант из близкого ресторанчика все слышал.

– Она говорит, вы узнаете, – засмеялся он.

– Узнаем? Что узнаем?

– Это все, что она сказала: «Вы узнаете». – Официант пожал плечами и отвернулся.

В Косове, пока они спали в гостинице, какой-то аккуратный вор залез в их машину и забрал лишь несколько аудиокассет, оставив взамен колбасу с перцем. К этим мелким эпизодам они относились как к неизбежным издержкам путешествия, и вот наконец они достигли Греции.

За пограничной полосой дорога сворачивала в мифологическую даль, и небо синело, как легенда. Греция во всех смыслах была другим миром, и чаще или реже перед ними представали ее материализованные предания. То шоссе внезапно утыкалось в облако пасущихся овец, то встречалась застава, где молчаливый сборщик платы за проезд выдавал им билет, а потом, пройдя на пять футов вперед, забирал его обратно и рвал. Они даже остановились, дождались очередной машины и убедились, что для сборщика это была обычная практика.

– Греция! – говорили они. – Таковы греки!

И вот три недели прошло, как они жили на острове Маврос, словно цыгане, в примитивном домишке на берегу, и уже спрашивали себя, смогут ли когда-нибудь вернуться к жизни, которая осталась у них позади. Ким стянула с себя футболку и вошла в воду. Море было еще чуть холодноватым; оно разогреется, когда наступит средиземноморское лето. Она ступала осторожно, чтобы не наступить на черных морских ежей, лежавших на дне среди водорослей, но вода была прозрачна, как стекло.

Преодолев половину расстояния до скального островка, у которого Майк причалил лодку, дальше она поплыла на спине. Приподняв голову и посмотрев назад, на их белый дом, она вспомнила о змее. Раз уж в Эдеме должен был быть свой змей, подумала она, то пусть он будет и у Дома Утраченных Грез.

3

Кто они, эти храбрые англика? Что привело их сюда? И по какому праву они решили поселиться в этом доме?

Этот дом!

Каждый день он наблюдал за ними. Теперь они там устроились и уже теряют осторожность. Мужчина надолго оставляет женщину одну: или уходит в деревню, или с какой-то таинственной целью постоянно плавает на лодке к скале, туда-сюда. И каждый день он внимательно следит за ними. Он мог таиться на склоне позади дома, и они не знали, что он наблюдает за ними.

Ему было непонятно, как вообще кто-нибудь может захотеть жить в таком доме. Наверняка у себя в Англии у них было жилье получше. Он мало знал об Англии: там было электричество, водопровод и все современные удобства. Зачем тогда жить в доме, который кишит скорпионами и освещается масляной лампой? Разве есть в этом смысл? Это