Дом у озера - [2]

Харрис знал, что ее зовут Дарнель Джефферсон и что она работает здесь уже четверть века. Рассказывать о центре она могла часами, лишь бы нашелся желающий слушать. Глядя на нее, никому бы и в голову не пришло, что главная забота Дарнель, как, впрочем, и многих других гражданских администраторов, состоит в том, чтобы своим занудством ежедневно отравлять жизнь всему персоналу и выдавать гору всевозможных бумаг в оправдание собственного существования. В красном платье с приколотой к груди желтой ленточкой она выглядела бодрой и деловитой, а ее лучезарная улыбка сделалась вовсе ослепительной, когда случилось невозможное. Президент отделился от свиты и выступил вперед — попозировать.

Что еще удивительнее, миссис Джефферсон взяла инициативу в свои руки и повела группу дальше по широкому сияющему коридору. Два оператора с камерами потянулись вместе с остальными, спеша в мельчайших деталях запечатлеть происходящее для вечерних новостей. Потом все остановились у первой палаты, куда накануне перевели раненого солдата из другого отделения. Харрис уже знал, что согласно сценарию президента покажут с родными солдата, в тесном семейном кругу у кровати героя.

Шоу, подумал Харрис. Показуха. И как только люди могут мириться с такой жизнью? Разве не пытка, когда за тобой пристально наблюдает вся страна?

Процессия двинулась дальше по коридору — к Тэлбот-лонж, одному из недавно обновленных вестибюлей с двенадцатифутовой белой пихтой, установленной стараниями лучшего в округе флориста. Здесь все снова остановились попозировать. Харрис видел отблески фотовспышек, но потерял из виду президента.

В том же крыле, в приемной палате, между двумя стенками из армированного стекла, лежал недавно доставленный пациент. Транспортная бригада отправилась составлять отчет, никто из больничного персонала еще не появился, так что новенький остался один. Дежурные медсестры, как и Харрис, задержались где-то, чтобы взглянуть на президента. Пациент лежал сам по себе, и помочь ему освоиться в этом незнакомом, чужом мире было некому — ни родственников, ни друзей рядом не оказалось. Так бывает, что у некоторых просто нет близких. То же самое мог бы сказать о себе и Харрис. Мог бы, если бы не Сэм Шредер. Познакомившись несколько лет назад в зоне боевых действий в афганской провинции Кунар, они стали лучшими друзьями. Сэм Шредер и его семья — только их Харрис и мог назвать близкими людьми. Он говорил себе, что этого вполне достаточно.

Рассчитывая увидеть президента в лицо, Харрис спустился по лестнице на главный уровень. Зачем? Почему? Он и сам не знал. Может быть, потому, что десять лет служил своей стране, а потом еще четыре года работал в госпитале, где не давал людям умереть. И раз уж выпал шанс увидеть президента вблизи, то этим шансом грех не воспользоваться. Программа визита предусматривала прием в рекреационном зале с участием группы «Гэтлин бразерс», но попасть туда Харрис не рассчитывал.

У двери отделения стояли двое морских пехотинцев в синей форме. Приняв деловой вид, Харрис помахал удостоверением и для пущей убедительности постучал по планшету. Ничего не поделаешь, нужно притворяться — иначе решат, что ты просто притащился поглазеть на президента, а такое здесь не приветствуется.

Харрис остановился у приемной палаты, где лежал новенький, и, взяв с держателя карту больного, сделал вид, что внимательно ее изучает.

Президентский кортеж приближался — шаги звучали все ближе, голоса громче.

— Наше новое кардиологическое отделение оборудовано самой современной системой мониторинга, — объясняла с серьезным видом миссис Джефферсон. — Сегодня наш госпиталь не только оказывает клиническую помощь, но и является исследовательским и диагностическим центром…

Не видя ее, можно было подумать, что она читает с листа. Харрис отвернулся.

Теперь они были совсем близко, и он наконец-то узрел главнокомандующего. На лице лидера нации застыло фирменное проникновенно-сочувственное выражение, то самое, что помогло ему остаться на посту на второй срок. В какой момент эти двое, президент и администратор, опередили на несколько шагов остальных. Дарнель Джефферсон повернула к палате, где лежал новый пациент.

Черт, пора убираться, подумал Харрис и быстро, но без особенной спешки проскользнул в приемную, соединенную с палатой зеленой вращающейся дверью. Отсюда он мог видеть, что делается в двух следующих палатах. Взгляд его остановился на новеньком. Обычно такие пациенты ведут себя тихо и смирно, молча сражаясь со страхом. И, конечно, новенький никак не мог знать, что в нескольких шагах от него по коридору идет президент Соединенных Штатов.

Вот только этот парень вел себя очень странно. Более того, для пациента-сердечника он демонстрировал необычайную активность — сев на каталке, срывал кислородную маску.

Харрис посмотрел на карту, которую снял с двери палаты. Теренс Ли Малдун. Армейский ветеран, участник боевых действий, доставлен из американского военного госпиталя в Ландштуле, Германия. Возраст — двадцать пять лет. Рановато для проблем с сердцем.

В свое время Харрису довелось видеть тысячи сердечников. Недомогания такого рода обычно сопровождаются болезненной бледностью и характерными признаками усталости и общей слабости.