Дом сна - [61]
– …между «Странной парой» и, скажем, «Грязным Гарри»[46].
– Блестяще. Вы все поняли. Разумеется, у них есть начальник… раздражительный, но обаятельный. Злобный, но справедливый.
– Цветной, конечно.
– Об этом я даже не говорю.
– Кто-то вроде… Джеймса Эрла Джонса.
– В точку. А еще нам нужна запутанная романтическая, сексуальная линия…
– Понятно, значит, у Тома Круза есть подружка, так? Постарше, поопытней. В этой роли я вижу, например, Джейми Ли Кёртис.
– Да. В черном облегающем платье.
– В очень облегающем платье. Чтобы сиськи выпирали.
– Вы читаете мои мысли, Джо. Только вот еще что. Том Круз не знает, что на самом деле она шлюха, и Джим Белуши с ней трахается.
– А Том Круз с ней трахается?
– Еще как трахается.
– Или пусть она будет стриптизершей.
– Тоже можно. Пускай будет стриптизершей.
– А он все равно с ней трахается.
– Конечно, трахается. И Джим Белуши с ней трахается. С ней все трахаются.
– А начальник? Он тоже с ней трахается?
– Мы разве не договорились, что он черный? Ради бога, Джо, только без грязи. – Логан повернулся к Терри, который до сих пор не принимал участия в импровизированном обсуждении сценария. – Я прошу прощения, но что-то я не вижу вашего деятельного участия. Похоже, всю работу выполняем мы с Джо.
Терри сидел, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
– По-моему, сюжет просто ужасен, – сказал он. – У меня такое чувство, что этот фильм я уже видел раз двадцать.
Наступило долгое молчание, прерываемое лишь хлюпаньем Кингсли, который пытался запихнуть в рот гигантский глубок макарон, намотанных на вилку.
– Так, по-вашему, ужасен? – Сознательно или нет, но Логан тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди, подражая позе Терри. – Ну, конечно, если у вас есть идеи получше, то я с удовольствием их выслушаю. Вообще-то Джо говорил мне, что вы работаете над оригинальным сценарием.
– Да… Да, верно, – ответил Терри в некотором замешательстве.
– Вы можете сказать, о чем он?
– Конечно. Он о… в общем, о человеке и… его жизни.
– О его жизни? – Логан поднял брови. – Неплохо. А что-нибудь… что-нибудь в его жизни происходит, о чем нам следовало бы знать?
– Ну, да. – Терри выпрямился и промокнул салфеткой уголки губ. – Он проходит… понимаете, он мужает, превращаясь из юноши… поначалу в человека среднего возраста.
– Гм. А что дальше?
– А потом он стареет, и в конечном счете, я полагаю, умирает. – Почему-то в его изложении сценарий выглядел не столь впечатляющим, как представлялось Терри. – Понимаете, оригинальность сценария заключается в том, что на протяжении всего фильма этого персонажа будет играть один и тот же актер.
– Правда? И кого именно вы имеете в виду? Потому что, знаете, за такую роль да в таком сценарии будут драться и Хоффман, и Николсон, и Редфорд. Прямо-таки кровавая бойня случится.
– Ну, сценарий, очевидно, должен обрасти плотью, а пока…
– Сказать вам, в чем недостаток этой идеи, Терри? Точнее, один из недостатков. Для меня в нем недостает размаха. Какой-то он слишком британский.
– Но это…
– Не поймите меня превратно. Не имеют ничего против британского. Я сам, честно говоря, наполовину англичанин. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Генри Логан?
– Конечно… он ведь тоже был продюсером.
– Верно. Это мой отец. Писал сценарии, ставил и продюсировал фильмы – настоящий мастер на все руки. В конце сороковых, начале пятидесятых ненадолго приехал в Штаты, там женился на своей первой жене, в смысле, на моей матери, но большую часть жизни он работал в Британии. Снял множество комедий, кучу малобюджетных триллеров. Отец не стремился к высоким художественным достижениям, но он снимал фильмы, и иногда получались довольно неплохие. Закончил тем, что в семидесятых снимал мягкое порно – другой работы получить он не мог.
– Жаль, – сказал Терри, не вполне понимая, к чему клонит Логан.
– Так вот, есть причина, почему он не мог получить никакой другой работы. Знаете, какая?
Терри покачал головой.
– Причина – в людях вроде вас.
Неожиданно он ударил кулаком по столу, отчего приборы зазвенели. Терри с Кингсли чуть не подскочили на стульях.
– Боже, типы вроде вас вот где у меня сидят, Терри. У вас до сих пор была бы нормальная, мать ее, киноиндустрия, если бы не люди вроде вас. Когда вы, умные мальчики, появились – когда это случилось, в конце пятидесятых? – это и стало началом конца. Интеллектуалы, сердитые молодые люди, Джон Осборн, студия «Вудфол филмз»[47], леваки из среднего класса. Вдруг стало принято разглагольствовать о том, что кино – это искусство, словно раньше об этом и не подозревали, а каждый второй фильм снимался каким-нибудь романтичным выпускником элитарной частной школы: он, мол так выражал свой взгляд на жизнь рабочего класса. И с тех пор все одно и то же. Господи, я не знаю другой страны, где преклонялись бы перед людьми только за то, что они называют себя художниками! Или писателями! Боже, как вы боготворите писателей! Иначе, какого черта вы буквально лопаетесь от самомнения? Какого черта, а? По-моему, все, что вы сумели до сих пор написать, уместится на оборотной стороне конверта, и еще останется место для Геттисбергской речи
Максвелл Сим — классический неудачник. Брак распался, работа не в радость, и вот он уже полгода пребывает в клинической депрессии. Максвелл Сим — никому не нужный, выброшенный из жизни изгой, — тот, кем все мы боимся стать. У него нет друзей (если, конечно, не считать 70 «френдов» из «Фейсбука»), ему не с кем поговорить, и каждый контакт с живым человеком для него глобальное событие, которое он может и не пережить. Случайная встреча в аэропорту со странной девушкой запускает в голове Максвелла цепную реакцию признаний и воспоминаний, которые приведут его к фантастическому финалу.
Джонатан Коу давно уже входит в число самых интересных авторов современной Британии. Он мастерски делает то, что мало кому удается, — с любовью высаживает идеи и чувства в почву удивительно плодородного сюжета.Майклу, очень одинокому и не очень удачливому писателю, предлагают написать хронику одного из самых респектабельных семейств Британии, члены которого сплошь столпы общества. Майкл соглашается, заинтригованный не столько внушительным вознаграждением, сколько самим семейством Уиншоу, которое запустило свои щупальца буквально во все сферы.
Эпоха семидесятых, Британия. Безвкусный английский фаст-фуд и уродливая школьная форма; комичные рок-музыканты и гнилые политики; припудренный лицемерием расизм и ощущение перемен — вот портрет того времени, ирреального, трагичного и немного нелепого. На эти годы пришлось взросление Бена и его друзей — героев нового романа современного английского классика Джонатана Коу. Не исключено, что будущие поколения будут представлять себе Англию конца двадцатого века именно по роману Джонатана Коу. Но Коу — отнюдь не документалист, он выдумщик и виртуоз сюжета.
«Круг замкнулся», вторая часть знаменитой дилогии Джонатана Коу, продолжает историю, начатую в «Клубе Ракалий». Прошло двадцать с лишним лет, на дворе нулевые годы, и бывшие школьники озабочены совсем другими проблемами. Теперь они гораздо лучше одеваются, слушают более сложную музыку, и морщины для них давно актуальнее прыщей, но их беспокойство о том, что творится в мире, и о собственном месте в нем никуда не делось. У них по-прежнему нет ответов на многие вопросы. Но если «Клуб Ракалий» — это роман о невинности, то второй роман дилогии — о чувстве вины, которым многие из нас обзаводятся со временем.
Есть ли у человека выбор или все за него решает судьба? Один из самых интересных британских писателей, Джонатан Коу, задается этим извечным вопросом в своем первом романе «Случайная женщина», с иронией и чуть насмешливо исследуя взаимоотношения случайного и закономерного в нашей жизни.Казалось бы, автору известно все о героине — начиная с ее друзей и недругов и кончая мельчайшими движениями души и затаенными желаниями. И тем не менее «типичная» Мария, женщина, каких много, — непостижимая загадка, как для автора, так и для читателя.
Робин Грант — потерянная душа, когда-то он любил девушку, но она вышла за другого. А Робин стал университетским отшельником, вечным аспирантом. Научная карьера ему не светит, а реальный мир кажется средоточием тоски и уродства. Но у Робина есть отдушина — рассказы, которые он пишет, забавные и мрачные, странные, как он сам. Робин ищет любви, но когда она оказывается перед ним, он проходит мимо — то ли не замечая, то ли отвергая. Собственно, Робин не знает, нужна ли ему любовь, или хватит ее прикосновения? А жизнь, словно стремясь усугубить его сомнения, показывает ему сюрреалистическую изнанку любви, раскрашенную в мрачные и нелепые тона.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.