Дом с привидениями - [31]
— Почему?
— Ну, например, чтобы вовремя остановиться и успеть вернуться.
— Снова проверяете, как буду реагировать.
— Не сердитесь!
— И не думаю, Фред.
Кирилл подошел к самому устью шахты. Мрак начинался в нескольких метрах от поверхности.
— Почему все-таки не видно света фонарей внизу? — размышлял вслух Кирилл. — Видно же от забоя небо…
— Ну, это совсем просто, — отозвался Фред, — шахта искривлена в средней части. Небо видно снизу только от северного края забоя.
— Не подумал! — воскликнул Кирилл. — Вы, конечно, правы.
— Еще бы… Но я прав и в другом. Лед в шахте действительно поглощает свет. А вот почему — никто не знает…
Резко дрогнули обе ветви каната, уходящие во мрак шахты.
— Укрепили нижний блок, — заметил Фред, — минут через пять включу двигатель.
Рывок повторился, еще более сильный.
— Это, конечно, Гибби; не может не показать силу, медве…
Лесли прервал на полуслове, потому что по ветвям каната побежали волны все усиливающихся сотрясений.
— Что они там, спятили, — закричал Лесли, — сорвут канат с барабана!
— Вероятно, сигнал тревоги, — быстро сказал Кирилл. — Включайте, Фред.
Дождавшись, когда колебания каната немного утихли, Лесли повернул рукоять включения. Ветви каната медленно потекли в разные стороны: нижняя из шахты, верхняя — вниз, во мрак.
— У них там есть карабины для захвата каната? — спросил Кирилл. Лесли отрицательно качнул головой в прозрачном шлеме.
— Может, пойти им навстречу?
— Нет.
— А ускорить движение каната?
— Не надо..
Прошло несколько томительных минут. Блестящие нити каната продолжали струиться навстречу друг другу Рывков больше не было.
— Что там могло произойти? — не выдержал Кирилл.
Лесли не ответил. Потом, отступив от края шахты, спокойно сказал:
— Возвращаются.
Кирилл напряг зрение. В черном провале чуть искрилась светлая точка Она медленно поднималась Кирилл напряженно вглядывался в темноту.
— Свет только один, Фред, — крикнул он наконец, — другого не вижу.
— Нет… По натяжению каната их двое.
Из тьмы проступал непонятный грибообразный контур. Сдавленный возглас Кирилла заставил Лесли обернуться. Над краем шахты медленно вырастала согбенная фигура в звездно-полосатом скафандре. Левая рука Гибби сжимала канат, правой он придерживал на плечах неподвижное тело Сергея. Оказавшись на поверхности, Гибби не оторвал руки от каната. Ноги его беспомощно волочились по щебнистой бурой поверхности, он что-то бормотал, но слов разобрать было нельзя Лесли отключил двигатель. Канат остановился, но Гибби не выпускал его из рук.
— Рука… — прошептал Гибби. — Канат прорезал перчатку скафандра… Рука… примерзла.
Глаза его закрылись, тело бессильно повисло на канате.
Сергея с трудом удалось привести в сознание. Видимых травм на его теле не оказалось, кости рук и ног целы, но он был так слаб, что не мог произнести ни слова. Он почти тотчас погрузился в сон. Гибби находился в полубессознательном состоянии. Временами начинал бредить. Отмороженная рука его чудовищно распухла.
О происшествии сообщили по радио на советскую и американскую станции. Советский самолет уже вылетел, американский должен был вылететь с минуты на минуту.
— Наши будут тут часа через полтора, — сказал Кирилл, выключая радиопередатчик.
Фред — он обрабатывал дезинфицирующей жидкостью руку Гибби — хмыкнул неопределенно.
— Больше ничего не говорил? — спросил Кирилл, подходя к койке, на которой лежал Гибби.
— Нет… Повторил только, что очень испугался.
— Но чего испугался? Что там произошло? Лесли молча пожал плечами.
— Мы оба, — послышался тихий голос за спиной Кирилла, — испугались… Как удар по мозгам… Изнутри.
Кирилл и Лесли обернулись к койке Сергея. Глаза его были открыты. Взгляд обежал помещение и остановился на лежащем Гибби.
— Он… вытащил меня?
— Он. — Споткнувшись о сваленные на полу скафандры, Кирилл шагнул к койке Сергея. — Что ты чувствуешь сейчас?
— Слабость, тут болит, — Сергей поднял глаза ко лбу.
— Руки, ноги ощущаешь?
Сергей шевельнул пальцами правой, потом левой руки.
— Ощущаю, но слабость…
— Говорить можешь? Что случилось?
— Я… не понял… Когда спускались, стало вдруг страшно… Не знаю почему… Спускался дальше, думал… сейчас конец… Но шел… Гибби за мной… У забоя смотрю, ему тоже не по себе… Спросил… Говорит — очень страшно… почему, не знает. Мы быстро взяли пробы льда… Укрепили блок. Держались… Стали крепить канат… Гибби вдруг закричал, что не выдержит, что сейчас произойдет ужасное… Стал трясти канат и кричал. Я хотел остановить его, тоже стал кричать… Вдруг, как удар в голову, изнутри… Вспышка и все…
— Больше ничего не помнишь?
— Нет… больше… ничего.
— А когда он тащил тебя наверх?..
— Нет… Ничего… Тот удар… — Сергей медленно поднял руку, коснулся затылка, — и вот минуту назад понял, что лежу тут, увидел вас… Сколько времени прошло?
— Часа два, наверно. Скоро прилетит наш самолет.
— А он? — Сергей перевел глаза на Гибби.
— Руку повредил, когда поднимался. Разгерметизация скафандра. До локтя.
— Это плохо.
— Очень плохо. Скажи еще, Сергей, вы там… Ничего не увидели такого, ну…
— Фантом?
— Да.
— Я не видел. Думаю, он тоже. Скорее какое-то излучение… Или ультразвук…
— Ультразвук? Откуда?
