Дом с привидениями - [19]

— Гав! Гауу! — хрипло выкрикнула Нави, словно поняла, зачем ей показали ножик. — Гаау-у-у-!..

— Сейчас догавкаешься, — сказал Игорястик. У него, видно, тоже недоставало ни сил, ни храбрости нанести собаке роковой удар. Вот он себя и раззадоривал. — Все! — прокричал самому себе Игорястик. — Цирк начинается! — И взмахнув рукой с ножом, двинулся к Нави. Собака лежала, вытянув шею, прижав морду к полу и снизу искоса пристально глядела своим желтым глазом на убийцу.

— Не хочу на нее смотреть, — тихо произнес Игорястик, содрогнувшись от собачьего взгляда. — Надо сперва ее дрючком огреть… Знаешь, Толокно, давай вырубим свет, все-таки не так видно. Глаз у нее такой противный, как у рыбы или у кобры, понял, да? Давай, гаси все к черту, чтоб темно было, чтоб не видеть ни фига… Давай, Толокно, пошустрей… Ну, три… четы… — Он поднял брусок над головой, было видно, как мускулы его наливаются силой, как он приподнимается на цыпочки, чтобы ударить наверняка… как лицо его приобретает болезненно злобное выражение, а глаза зажмуриваются так плотно, что брови почти наезжают на щеки… И он стал походить на уродливого старичка, так что узнать его было трудно.

— Четы…

Толокно ударил рукой по соединенным проводам, сверкнула искра, и свет погас… Скрипнули половицы, и на краткий миг в доме установилась глухая, воистину мертвая тишина.

— Эй, ку-ку! Эй, ку-ку-ку-ку! — послышались какие-то скрипучие голоса, и от колыхающейся занавески вниз по лестнице заскрипели ступени под ногами каких-то неведомых существ.

— А-а! — закричал Толокно. — Кто там?

— Что орешь? — откликнулся Игорястик. — Кто это? Черт! Свет! Давай свет!

Толокно стал шарить по стене, отыскивая провода, чтобы их соединить. Но у него дрожали руки, и провода только касались друг друга, не соединяясь прочно. Когда получался контакт, вспыхивал яркий свет, который тут же гас, когда провода разъединялись. Это было как в стробоскопе, отчего свет выхватывал только отдельные фазы движений и казалось, что появившиеся на лестнице существа принимают самые нелепые позы, да и лица у них были неправдоподобные, у одного зеленое, у другого алое, а третий и вообще был без лица, представляете себе!.. Окончательно струхнув, Толокно вытащил зажигалку и запалил огонек. Зрелище от живого огня было еще более устрашающим. Большеголовые карлики с ужасными лицами сновали по передней.

— Николаева! — раздался чей-то голос. — Где ты?

— Отвечай! Ты тут? А ты, Кондратенко, чего с палкой?

— Оля!.. Оля!.. — не переставая, выкрикивал тот, кто не имел лица.

— Оля, Оля, ты в неволе? — прокричало краснорожее существо.

— Кто вы? — наконец, может быть, от этой немудреной рифмы, пришел в себя Игорястик. — А ну-ка, кто вы? — И схватил за плечо красномасочного карлика.

Маска опустилась, и перед Кондратенко оказался Станислав Марягин.

— Маряга! — скорее выдохнул, нежели сказал Игорястик. — Вы чего пришли?

— Спасать! — крикнул Рябоконь еще раньше, чем отреагировал Марягин. — Николаеву.

— От кого?

— От привидений, — не задумываясь, выкрикнул тот, кто не имел лица. Но лицо стало появляться по мере того, как опускался натянутый на голову ворот водолазки.

— А как она сюда попала? — спросил Толоконников.

— Как-как, — ответил Рябоконь, — эта привела…

— Маринка! — прямо закричал Игорястик. — Я так и знал… Ну, что же теперь делать? — спросил он, не поймешь у кого, и отшвырнул деревянный брусок. — На, — обратился Игорястик к Толоконникову, протягивая ему нож. — Твой, бери.

— Не мой, — сказал Толоконников.

— Как не твой? Твой!

— Нет. — Толоконников мотал головой и ножа не брал. — Выкинь его!..

— Куда? — спросил Игорястик.

— Куда хочешь!

— Давайте лучше мне, — сказал Рябоконь.

— На.

И пока Рябоконь прятал ножик в карман, Марягин успел присвистнуть и сказать:

— Во, повезло!..

— А где Николаева? Куда вы дели Николаеву? — заорал вдруг Николаев.

— Кончай орать! Сейчас получишь, — пригрозил Толокно.

— Куда дели ее? — продолжал кричать Николаев.

— Куда? Ее? — подхватили Марягин и Рябоконь.

А в это время связанная собака потихоньку ползла и ползла под лестницу, откуда раздавались тихие звуки, похожие на мычанье маленького теленка.

Но тут зажигалка потухла, газ иссяк, и наступила полная темнота.

— Але, Толокно, подрыв, — приказал Игорястик в полной тьме. — Бежим!

— А потом? — с тревогой спросил Толоконников. — Потом что?

— Видно будет, — ответил Игорястик. — Побаловались, и все. Бежим.

Пока они суетливо искали выхода, маленькие ребята натолкнулись на что-то под лестницей.

— Ой, тут кто-то, — послышался голос Рябоконя.

— Где? — подхватил Марягин.

— Вот! — закричал Николаев. — Чего ты молчишь. Подай голос!

И в ответ раздался хриплый лай умной собаки.

— Ура! — закричал Марягин. — Она связана. Вот, я нащупал чего-то. Ой, это провод. Больно?

А Рябоконь тем временем все шарил и шарил по стене, пока не коснулся электропровода.

— Ой, как дернуло! — заорал он истошно. — Маряга, иди сюда, соединим!

И снова все зажмурились, потому что вспыхнул яркий свет.

Клеенчатый уголок в двери был откинут, оба старшеклассника заклинились в дверной дыре — каждый из них хотел выйти наружу первым. Они пыхтели, злобно шептали какие-то бранные слова и извивались, как ящерицы.