Дом призрачных лиц - [14]

Шрифт
Интервал

– На этом доме лежит проклятие, – свистящим шепотом проговорила она. – Вот погодите – вы сами увидите. Сами увидите! Здесь убили мою хозяйку…

– Если вы так убеждены, что она была убита, может, вы знаете, кто совершил это ужасное преступление?

– Нет, этого я не знаю. И я останусь здесь до тех пор, пока не выясню. Возможно, мне удастся найти и убийцу миссис Роуз.

– Не исключено, что миссис Роуз попросту сбежала, – предположила я. – Ведь нет ни единого доказательства…

Она нетерпеливо передернула плечами.

– Для чего ей было убегать? Она любила своего мужа. Послушайте разумного совета: оставьте этот дом. Это проклятое место, клянусь вам. Я это чувствую – вот здесь, – она прижала ладонь к груди.

– Какой вздор! Скажите, миссис Айда тоже верила в проклятие дома Мэртсонов?

– Нет, – вздохнула Карла.

– А Роуз?

Она вновь покачала головой.

– В таком случае, Карла, давайте больше не будем возвращаться к этому разговору. Что касается мебели, принадлежащей вашей хозяйке, – можете ее убрать. Я не возражаю против замены.

Лицо Карлы осветилось радостью, словно и не было на нем мгновение назад выражения оскорбленной гордости.

– Хорошо, миссис Нэнси! Я уверена, другая мебель вам тоже понравится. Даже нет, она понравится вам больше, ведь она гораздо красивее.

– Ну и славно, Карла. И вот еще что я хотела спросить: каковы ваши обязанности в этом доме?

– Обязанности просты – по мере сил помогаю семье Мэртсонов. А, в общем, мне позволено заниматься тем, что я считаю нужным.

– Значит ли это, что, если мне понадобятся новые туалеты, я могу обратиться к вам?

– Если вам будет угодно, – учтиво ответила она. – Я неплохо шью: все, что носила миссис Айда, было сшито моими руками.

– Как кстати! – обрадовалась я. – Я привезла с собой очень небогатый гардероб, и мне скоро понадобятся самые разнообразные платья. А теперь, Карла, займитесь, пожалуйста, мебелью. Скоро сюда поднимется мистер Тео, и мне хотелось бы, чтобы к его приходу комната была приведена в порядок.

Карла сходила за слугами, и они быстро управились с оставшимися вещами. Надо сказать, мебель, поставленная взамен убранной, действительно изменила интерьер к лучшему. Это был изящный, белый с позолотой гарнитур эпохи Людовика XVI. Легкое постельное покрывало ручной работы, светильники с расписными подставками и вышитая ширма также были необычайно хороши и изысканны.

Когда все приготовления были закончены, я устроилась в кресле напротив камина и стала ждать прихода Тео. Множество воспоминаний недавнего прошлого теснились в моей голове: о свадебной церемонии; о том, как Эдвин Ситон поразил меня известием, что Тео вдовец; о сегодняшних встречах, каждая из которых была не похожа на предыдущие, как не похожи друг на друга были сестры Эдвина и Тео, старый Мэртсон, Карла. Карла… В высшей степени странной особой была эта служанка. Если она считала дом Мэртсонов столь злополучным местом, почему же до сих пор не покинула его? Я решила выяснить это при первой же возможности.

В это время на пороге появился Тео и, издав удивленный возглас, вошел в комнату, с изумлением глядя вокруг. Поднимаясь ему навстречу, я пояснила:

– Это Карла; она не хотела, чтобы пользовались мебелью ее хозяйки.

Он на мгновение нахмурился, но тут же спокойно заметил:

– Она была предана Айде до фанатизма. Ты, должно быть, уже слышала от нее все эти бредни об убийстве?

– Да. Более того, она считает, что над домом тяготеет проклятие.

– Ее нельзя за это винить, зная, что здесь произошло.

– Отчего же она не уедет, Тео? Она достаточно образованна для того, чтобы отправиться на Север и получить хорошее место у состоятельных хозяев.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Все это так, но знаешь, мне кажется, она совершенно уверена, что ее хозяйка убита, и намерена оставаться здесь до тех пор, пока не найдет преступника.

– А ты тоже считаешь, что было совершено преступление?

– Нет! – крикнул он с такой внезапной силой, что я вздрогнула. – И никогда в это не поверю.

– А Роуз?

– Что Роуз?

– Карла утверждает, что она тоже погибла от руки убийцы.

– Во имя всего святого, Нэнси! – взмолился Тео. – К чему повторять эти глупые измышления? Как вообще можно утверждать, что Роуз мертва, если никто не видел ее мертвой?

– Но ведь она исчезла бесследно. Карла говорит, что Роуз нежно и преданно любила твоего брата. Зачем ей было бежать из дома?

– Но ты сама уже ответила на этот вопрос: злополучное падение могло стоить ей потери памяти, – Тео ожесточенно потер виски. – Бога ради, давай оставим эту тему. Я страшно устал. Только что у меня была теплая родственная беседа с дедушкой, и, уверяю тебя, мне пришлось нелегко.

– Прости, – я взяла его руки и положила себе на талию. – Обещаю больше не говорить об этом.

– Ну, вот и хорошо, – радостно сказал он и нежно поцеловал меня в лоб. – А теперь давай-ка переоденемся к столу. Старик не любит, когда опаздывают к ужину.

Для такого случая, как ужин при свечах, у меня был лишь один подходящий наряд – розовато-лиловое шелковое платье с тисненым узором. Особое очарование придавала ему вставка, отделанная зеленой лентой. Я достала платье из стенного шкафа и залюбовалась им.


Рекомендуем почитать
Старая мельница

Из сборника «Замок в лунном свете»С того момента как Сюзанна с мужем появляются в Данвиче, их окружает атмосфера напряжения и тревоги. Невидимые тени сгущаются над их головами в предвосхищении решающего часа: последний отпрыск проклятого рода вернулся к месту проклятья.


Комната в башне

Печальная мелодия скрипки плывет над болотистыми равнинами Девоншира. Рваная дымка утреннего тумана обнажает древние стены кельтских замков, хранящие тайны прежних обитателей. Приглашение давать уроки музыки приводит Ванессу Оршад в уединенное поместье Лонг Барроу, после стремительной лондонской жизни предстающее оазисом аристократических условностей и возвышенной любви.


Поместье потерянных грез

Словно недобрый рок преследует семейство ван Дорнов, пользующееся дурной славой в округе. Тяжелая болезнь дочери лишь добавляет угрюмости характерам обитателей поместья. Анджела Вингейт приезжает, чтобы заменить пропавшую несколько недель назад гувернантку, и с первых же шагов ее окутывает атмосфера враждебности и неопределенности. Попытки помочь больной наталкиваются в лучшем случае на безразличие, но это — единственный путь к разрешению тайны.