Дом Павлова - [20]
Тимка с первых же дней стал признанным вожаком всей ватаги мальчишек, снисходительно принявшей в свою среду даже девчонок: Маргариту, племянницу Зины Макаровой, и Лиду, дочь Ритухиной, учительницы немецкого языка. Именно Тимка, невзирая на строгий мамашин запрет, ухитрялся сопровождать Наташу и Янину в их походах за пшеницей. Он же был и главным заводилой «вечеров воспоминаний», на которых неисчерпаемый Матвеич рассказывал ребятам свои увлекательные истории.
В остальных подвалах жило меньше народу. Во втором подъезде обосновалась со своей семьей бухгалтер городской бани Александра Колесникова. Ее сынишку Леву очень огорчало, что редко видится с товарищами. Он все норовил выскочить во двор, чтоб пробраться в соседний подвал, и только Лида Ритухина — светловолосая девочка, чуть постарше его — умела с ним справиться.
В третьей секции, где почти весь подвал занимала котельная центрального отопления, тоже появилась жиличка: она примостилась в тесной комнатке, позади котла. Никто не знал ее имени, и с Тимкиной легкой руки ее стали называть «индивидуалкой». Кличка — лучше не придумаешь! Эта упитанная женщина с ямочками на щеках почти не покидала свою каморку. И если б не едкое слово, которое к ней прочно пристало, обитатели дома, пожалуй, и позабыли бы о ее существовании.
Оставался еще четвертый подвал. Трое его жильцов тоже старались ни с кем не общаться. У всех их была одна общая внешняя деталь: седеющая щетина, густо покрывавшая их давно не бритые подбородки.
В первые дни, когда еще работал городской водопровод, жители подвалов запаслись водой. Наполнили все, что собрали по этажам: детские ванночки, корыта, выварки, кастрюли, кувшины, графины и даже пустые винные бутылки — все пригодилось. Если бережно расходовать, воды хватит на неделю. Хуже с едой. Основным продуктом были тыквы. Кто-то своевременно позаботился, и вот теперь чуланчик за трансформаторной будкой завален ими доверху.
Кроме того, когда по улице гнали скот, одна корова — в нее попал осколок — осталась лежать на мостовой. Корову прирезали и отхватили изрядный кусок туши. Еще до того как началась сильная стрельба, девушки ведрами натаскали с мельницы пшеницу, а из разбитого военторговского склада — соли. Из говядины приготовили солонину.
Круглые сутки здесь царил мрак, день не отличался от ночи. Но за сменой суток следили строго. Отрывных календарей, равно как и всевозможных часов — столовых, настольных, ходиков, будильников — хватало. Наибольшую пунктуальность проявляла стройная, еще красивая Фаина Петровна, жена оружейного мастера с завода «Баррикады». Она отрывала каждый листок с таким видом, словно подталкивала календарь, а вместе с ним и время.
Так прошло ровно четыре недели с того грозного воскресенья, когда на город налетели сотни вражеских бомбардировщиков. Думалось ли тем, кто нашел тогда убежище в подвалах дома облпотребсоюза на Пензенской улице, что здесь придется пробыть так долго?
Особенно тяжело стало в последние дни, когда война пришла прямо во двор. Никто теперь толком не знал, что происходит за толстыми стенами подвалов.
Правда, недавно забрел какой-то веселый солдатик с автоматом на шее — девушки разузнали, что его зовут Яшей, и тут же окрестили: Яша-автоматчик. Он лихо пообещал Матвеичу «прогнать ирода». Но дни идут, и стали стрелять совсем рядом… А какой прок в том, что авторитетный Матвеич умеет различать пулеметную очередь от автоматной?
Притихли и хохотушки Наташа с Яниной. Ольга Николаевна категорически запретила им ходить наверх: «Пожалей мое больное сердце», — увещевала она дочь. Но девушки все же ухитрялись вырваться из-под надзора и нет-нет да поднимались по лестнице. И то, что им однажды пришлось увидеть из окна четвертого этажа, навсегда осталось в памяти. По ту сторону площади возле развалин лежала женщина. Она была жива, но, по-видимому, тяжело ранена. Рядом понуро стояла собака. Время от времени она принималась теребить хозяйку, бережно хватая ее то за платье, то за головной платок, то за ботинок, словно уговаривая: <«Надо уходить из этого гиблого места…» И тогда раненая клала обессиленную руку на голову пса, и собака успокаивалась.
Женщина оставалась там и назавтра, только теперь уже она больше не подавала признаков жизни. И собаки возле нее уже не было.
В те дни взволнованные девушки особенно часто бегали наверх, так что даже Матвеич поддержал Ольгу Николаевну:
— Дурные вы, думаете, перед красивой девушкой и пуля посторонится?
И тут же с пристрастием начинал расспрашивать: что сверху-то видно? Девушки отвечали коротко:
— Стреляют.
А однажды утром всё вокруг заходило ходуном, дом потряс артиллерийский обстрел. Позже, в очередную свою вылазку, девушки выяснили: рухнула стена, выходящая на площадь.
В понедельник, двадцать первого сентября, однообразное течение жизни в подвале было нарушено.
Наташа спустилась сверху и на обычные расспросы Матвеича только и успела сказать: «Там творится черт знает что!», как дверь распахнулась, и ветерок, пронесшийся по комнате, задул каганец, постоянно мерцавший на столе.
Вслед за тем в подвал ввалился военный с тяжелой ношей за спиной.
Военно-приключенческая повесть о сложной и опасной работе разведчиков.
Всюду и везде советский воин не имеет права забывать о своей священной обязанности перед Родиной, строжайше сохранять военную и государственную тайну, разоблачать шпионов и их пособников — болтунов, ротозеев, разгильдяев, всячески помогать советской контрразведке в её почётной работе по выкорчевыванию фашистской скверны.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.