Дом паука - [13]

Амар свернул налево и стал подниматься по пыльному склону холма мимо огромного резного фасада старой мечети, мимо бетонного здания, с которым было связано так много радостных воспоминаний детства, — кинотеатра, на стенах которого висели глянцевые фотографии мужчин с револьверами. Он снова повернул налево, оказавшись на узкой улочке, где было тесно от осликов, стоявших в ожидании хозяев, и мужчин, толкавших тачки; дальше улочка круто ныряла вниз, скрываясь между домами. Наконец, он вышел на большой пустырь, на котором то тут, то там высились круглые башенки. Зрелище напоминало охваченную пожаром деревню: облака черной копоти поднимались из земляных дымоходов. Мальчишки в лохмотьях бегали туда-сюда, охапками таская зеленые ветви, которые они запихивали в дверцы печей. Дым волнами колыхался низко над землей, словно не желая подниматься к небу. В дальнем углу, пристроенные к высокой городской стене, печи тянулись в два ряда, один над другим. Лестница вела на огромную плоскую крышу, и Амар взобрался на верх, чтобы оглядеть всю картину. Неподалеку от него, в дверях небольшой хибарки сидел на корточках бородатый мужчина.

— Не найдется ли у вас для меня какой работы? — повернувшись к нему, спросил Амар.

Мужчина уставился на него взглядом, не выражавшим ни малейшего интереса. Потом спросил:

— Ты кто?

— Сын Си Дрисса, фкиха, — ответил Амар.

Взгляд мужчины стал жестче.

— Зачем ты врешь? — спросил он. — Ты — сын Си Дрисса, фкиха? Ты?

Он отвернулся и сплюнул.

Амар почувствовал, что застигнут врасплох. Он посмотрел вниз, на свои босые ступни, поджал большие пальцы и подумал, что ему, пожалуй, следовало бы надеть сандалии, прежде чем подниматься наверх.

— А что тут такого? — спросил он, наконец, воинственно. — Какая разница, как меня зовут? Я всего лишь спросил, нет ли у вас работы?

— С глиной обращаться умеешь? — задал вопрос бородач.

— Я могу за пять минут научиться чему угодно.

Мужчина рассмеялся, погладил бороду и медленно поднялся.

— Пошли, — сказал он и провел Амара к другой хибарке, располагавшейся чуть дальше на крыше. Внутри, в полутьме Амар увидел мальчика, сидевшего на корточках рядом с большим чаном с водой и энергично теревшего одну руку о другую. — Заходи, — сказал мужчина. Они остановились, глядя на мальчика, по-прежнему не поднимавшего головы. — Три изо всех сил, — сказал мужчина Амару, — и если найдешь даже малюсенький камушек, выбрось его и три дальше, пока глина не станет, как шелк.

— Понятно, — сказал Амар. Казалось, трудно было придумать работу проще. Он подождал, пока они снова не вышли наружу, и спросил:

— Сколько?

— Десять риалов в день.

Это была вполне приличная плата.

— С обедом, — добавил Амар, так, словно это само собой разумелось.

Мужчина выкатил глаза.

— Ты что, рехнулся? — воскликнул он. (Амар продолжал пристально на него глядеть.) — Если хочешь работать, ступай внутрь и начинай. А так я и без тебя обойдусь. Просто хотел сделать доброе дело.

Какую бы работу ни делал Амар, даже самую простую, когда таскал воду в сыромятню или подавал портным длинные нити, которые шли на отделку джеллабы, она полностью завораживала его: любое занятие доставляло ему острое наслаждение, которого он никогда не испытывал, если у него оставалось время подумать о том, кто он такой на самом деле. Смешивая воду с глиной, он растирал, промывал ее, удалял посторонние частички. Ближе к полудню вернулся хозяин и, посмотрев на работу Амара, высоко поднял брови от удивления. Потом наклонился и проверил качество замеса, глубоко погружая в него пальцы, пробуя на ощупь.

— Хорошо, — сказал он. — Иди домой, перекуси.

Амар поднял на него глаза.

— Я еще не проголодался.

— Тогда пошли со мной.

Пройдя через всю крышу, они спустились вниз и пересекли полосу голой земли, где были свалены огромные охапки веток. Здесь в земле опять шли ступеньки. Резкий запах сырой глины становился мягче, оттого что к нему примешивался сладковатый мускусный дух, исходивший от фиговых деревьев, растущих внизу вдоль реки, стремительно и беззвучно несшей свои воды. В скале, там, где кончались ступени, виднелась дверь. Мужчина отодвинул засов, и они вошли.

— Ну-ка поглядим, справишься ли ты с мамилом.

Амар опустился на пол, поудобнее устроился на сиденье, приходившемся на уровне башмаков хозяина, и стал ногой крутить большое деревянное колесо. Это требовало определенной силы и сноровки, но было не сложнее игры в футбол.

— Знаешь, как это работает? — спросил мужчина, указывая на колесо поменьше, которое крутилось возле левой руки Амара.

Бросив немного глины на вращающийся диск, он присел рядом. Несколько прикосновений рук, и спрыснутая водой бесформенная масса скоро приобрела форму блюда.

— Просто продолжай крутить колесо, — сказал мужчина, явно ожидая, что Амар устанет и остановится. — А этим я займусь.

Но Амар понимал, что механизм устроен так, что с ним вполне может управляться один человек, действуя одновременно руками и ногами. Прошло немного времени, и бородач поднялся на ноги.

— Лучше тебе сбегать домой, перекусить, — сказал он.

— Я хочу сделать кувшин, — ответил Амар.

Мужчина рассмеялся.