Дом падших ангелов - [3]

Его не пускали в общественный бассейн в Восточном Л.-А. из-за чересчур смуглой кожи. Но он выучил английский и полюбил бейсбол. Де Ла Крусы опять стали мексиканцами, когда их выслали на юг с волной Великой депортации в 1932-м, погрузили в товарные вагоны вместе с двумя миллионами метисов и вывезли через границу. В тот период Соединенным Штатам внезапно надоело отлавливать и депортировать китайцев[21].

Который. Сейчас. Час? Когда мы уже выйдем? Перла еще не одета?

Он обхватил руками голову. Вся история его семьи, весь мир, Солнечная система и Галактика вращались вокруг него в странной тишине, и он ощущал пульсацию крови в собственном теле и само время, тиканье часов, отсчитывающих срок его существования на земле.

– Мы уже можем идти? – возопил он. Но не расслышал собственного голоса. – Мы уже готовы? Эй, кто-нибудь?

Но никто его не слушал.

Мы идем, Пап

– Как я выгляжу? – спросил он у Перлы.

– Отлично.

– Бывало и лучше.

– Ты всегда был красавцем.

– Повяжи мне галстук.

– Не вертись.

Конечно, он знал, что братья с сестрами шепчутся за спиной. Старший Ангел хочет быть гринго, сплетничали они на семейных сборищах tijereteando – древнего мексиканского обряда потрошения людей. Он знал, что они думают. Ангел считает, что он лучше нас.

– Я лучше вас.

– Чего? – удивилась Перла.

Он лишь махнул рукой.

Старший Ангел просто хотел кое-что показать американцам. А семья могла смотреть и учиться, если пожелают.

На его запястье красовались часы «Инвикта» с драконом, с увеличительным стеклом на циферблате, как у какого-нибудь пилота бомбардировщика. Напоминание начальству, что он всегда вовремя – по-американски. Минни купила часы в каком-то очередном «магазине на диване». Один из подарков имени ее бессонницы в два часа ночи. Они все неважно спят по ночам.

Сейчас часы болтаются на запястье, как слишком широкий ошейник на собачьей шее. Он смотрел, как Минни побрызгала лаком свою темную шевелюру. Она улыбнулась ему в зеркало.

Моя красавица дочь. У нас отличная, здоровая кровь. Но мне не нравятся мужики, на которых она засматривается.

Он подмигнул ей. Только Старший Ангел умел так мудро подмигивать. Постучал пальцем по «Инвикте».

Ангел знаменит не только своей пунктуальностью; еще он возглавлял вычислительный центр в газовой и электрической компании. Он гордился тем, что компания настолько знаменита, что в 60-е даже существовала рок-группа с таким же названием: «Тихоокеанская газо-электрическая». И был убежден, что сам пел бы значительно лучше, чем они. Только не рок, это же вообще не музыка. Длинные патлы, бархатные штаны в обтяжку и бабские кофты. Разве что Том Джонс ничего. Ese si era todo un hombre[22].

У него был доступ к сведениям о каждом жителе Сан-Диего, а также возможность контролировать и поддерживать деятельность всех работников и руководства в сети. Например, Старший Ангел мог проверить, как часто его соседи включают плиты и готовят. Богатые ублюдки в Ла Хойе и Дель Мар пользовались газом меньше, чем сброд с южных окраин или из Баррио Логан. Или чем народ в округе, ближе к границе, – в Ломас Дорадас. Судя по газовому и электрическому счетчикам, его Перла каждый день стряпает по двенадцать часов. Хотя не так давно она открыла для себя «Кентуккийских жареных цыплят» и слегка угомонилась.

Компьютеры – это ерунда. Старший Ангел даже не любил компьютеры. Фишка была в том, что мексиканец занимался тем, что не по зубам богатым американос. Вот и его отец, со своим роялем, косил под Рэя Кониффа[23] и уводил жен прямо из-под носа американцев.

– Я знал все тайны! – выкрикнул он.

– Muy bien![24] – отозвалась жена.

Нормальные люди готовят еду. Каждый день он анализировал суточное потребление. Каждой улицы, если было время. И вот какую теорию сочинил: богатые, должно быть, заказывают доставку еды, или питаются всухомятку, или шляются по ресторанам, где обед стоит как мебельный гарнитур. Мексиканцы любят еду домашнюю, горячую, свежую и чтоб ее было много. Хотя его семейство почему-то недавно подсело на оладьи. Наверное, из-за отца, который называл их «пирожками» по-испански: los jo-kekis, los pan-kekis. Существует легенда, что оладьи были первой американской едой, которую он попробовал. Оладьи и еще китайское рагу, чоп-суи.

Многие коллеги Старшего Ангела, из руководства компании, считали, что мексиканцы способны только мести улицы да чистить сортиры, ну, может, еще носить строительную каску. И он действительно занимался всем этим, прошел через все. Но мексиканец – директор компьютерного центра и системный администратор – это своего рода изгой, отщепенец, он бросает вызов устоявшимся нормам, такая ситуация требует закрытых совещаний, анализирующих последствия тектонических сдвигов.

Старший Ангел прекрасно все понимал. И плевать ему было на позитивную дискриминацию. Он не искал поддержки. Его семья никогда не принимала подачки от государства – ни плавленый сыр по талонам, ни здоровенные федеральные жестянки с арахисовым маслом. Он вообще никогда не видел продуктовых талонов. Он не был жалким крестьянином с соломенной шляпой в дрожащих руках, кланяющимся господину. Он – Эмилиано Сапата. Он никогда не жил на коленях. И в душе был уверен: он доказал отцу, что как сын достоин его. На именном бейдже у него написано HOLA! вместо HELLO!