|
| "How miserably cross I look!" she must often have whispered to herself-and ultimately have fancied herself so, by a sense of inevitable doom. | "Как я сегодня мрачна!" - шептала, я думаю, она себе под нос, пока наконец не уверилась в том, что ей суждено быть таким нахмуренным существом. |
| But her heart never frowned. | Но сердце ее никогда не хмурилось. |
| It was naturally tender, sensitive, and full of little tremors and palpitations; all of which weaknesses it retained, while her visage was growing so perversely stern, and even fierce. Nor had Hepzibah ever any hardihood except what came from the very warmest nook in her affections. | Оно было от природы нежным, чувствительным, подверженным волнениям и трепету и всеми этими свойствами обладало до сих пор, хотя лицо Гепзибы казалось суровым и даже злым. |
| All this time, however, we are loitering faintheartedly on the threshold of our story. | Но мы, однако, все еще боязливо медлим у порога нашей истории. |
| In very truth, we have an invincible reluctance to disclose what Miss Hepzibah Pyncheon was about to do. | Признаемся, нам очень тяжело, очень неловко рассказывать о том, что станет сейчас делать мисс Гепзиба Пинчон. |
| It has already been observed, that, in the basement storey of the gable fronting on the street, an unworthy ancestor, nearly a century ago, had fitted up a shop. | Выше уже было сказано, что на нижнем этаже шпиля, обращенного к улице, один предок мисс Пинчон лет сто назад устроил лавочку. |
| Ever since the old gentleman retired from trade, and fell asleep under his coffin-lid, not only the shop door, but the inner arrangements, had been suffered to remain unchanged; while the dust of ages gathered inch deep over the shelves and counter, and partly filled an old pair of scales, as if it were of value enough to be weighed. It treasured itself up, too, in the half-opened till, where there still lingered a base sixpence, worth neither more nor less than the hereditary pride which had here been put to shame. | С того времени, как старый джентльмен, оставив свою торговлю, уснул вечным сном под гробовой крышкой, не только дверь лавки, но и внутреннее ее устройство оставались нетронутыми. Вековая пыль толстым слоем лежала на полках и конторке; она наполнила чашки весов и набилась в полуотворенный ящик конторки, где до сих пор лежала одна фальшивая шестипенсовая монета, стоившая даже меньше, чем всякая медная. |
| Such had been the state and condition of the little shop in old Hepzibah's childhood, when she and her brother used to play at hide-and-seek in its forsaken precincts. So it had remained, until within a few days past. | Лавочка была точно в таком же виде и во время отдаленного детства Г епзибы, когда она и ее брат играли в жмурки в этом заброшенном углу дома... Ничто в ней не переменилось до настоящего момента. |
| But now, though the shop-window was still closely curtained from the public gaze, a remarkable change had taken place in its interior. | Но теперь, несмотря на то, что окно лавочки все еще было плотно закрыто занавеской от любопытных взглядов прохожих, в ней произошла значительная перемена. |
| The rich and heavy festoons of cobweb, which it had cost a long ancestral succession of spiders their life's labor to spin and weave, had been carefully brushed away from the ceiling. The counter, shelves, and floor had all been scoured, and the latter was overstrewn with fresh blue sand. | Паутину старательно сняли с потолка, конторка и полки были выметены. |
| The brown scales, too, had evidently undergone rigid discipline, in an unavailing effort to rub off the rust, which, alas! had eaten through and through their substance. | Потемневшие весы также казались вычищенными - только напрасны были попытки устранить ржавчину, которая глубоко въелась в металл. |
| Neither was the little old shop any longer empty of merchantable goods. | В старой лавочке находилось теперь достаточно разных снадобий. |
| A curious eye, privileged to take an account of stock, and investigate behind the counter, would have discovered a barrel-yea, two or three barrels and half ditto-one containing flour, another apples, and a third, perhaps, Indian meal. | Заглянув за конторку, можно было увидеть там бочонок... даже два или три бочонка. В одном содержалась мука, в другом яблоки, а в третьем, может быть, рис. |
| There was likewise a square box of pine-wood, full of soap in bars; also, another of the same size, in which were tallow candles, ten to the pound. | Тут же стояли четырехугольный сосновый ящик с кусками мыла и другой такой же с сальными свечами. |
| A small stock of brown sugar, some white beans and split peas, and a few other commodities of low price, and such as are constantly in demand, made up the bulkier portion of the merchandise. | Небольшой запас темного сахара, бобы, сухой горох и прочие недорогие припасы, на которые был постоянный спрос, составляли основу запасов лавочки. |
| It might have been taken for a ghostly or phantasmagoric reflection of the old shopkeeper Pyncheon's shabbily provided shelves, save that some of the articles were of a description and outward form which could hardly have been known in his day. |
