Дом ночи и цепей - [28]

- Катрин! – позвал я, смирившись со своим унижением. – Зандер! Я, кажется, заблудился! Вы слышите меня?

Мне ответил лишь смех позади. А потом…

- Отец? – раздался вдруг голос Катрин. Катрин, которая была ребенком.

Я обернулся. Она была здесь, такой, как я помнил ее, какой я знал ее. Женщина, которая спала в комнате этажом выше, была чужой для меня. Она лишь очень слабо напоминала мою дочь, которую я помнил – настолько слабо, что могла быть кем-то другим. Здесь, передо мной, была моя маленькая дочь. А позади нее, выглядывая из-за двери и зажимая рот, чтобы не рассмеяться, стоял Зандер, такой, каким он остался в моем сердце. На их лицах было хитрое озорство, но они смотрели на меня с любовью, которую я тоже помнил, и которую моя душа хранила все эти долгие годы разлуки.

Я улыбнулся в ответ и шагнул к ним.

- Мейсон!

Крик Элианы заставил меня оглянуться через плечо. Но там никого не было. А когда я снова повернулся к детям, то пропали и они. Я с опозданием осознал, что их и не могло здесь быть.

- Мейсон! – снова послышался голос Элианы.

Я опять повернулся и едва не столкнулся с дверью в библиотеку. Но мгновение назад ее здесь еще не было. Я знал, где в Мальвейле находится библиотека.

«Это просто темнота, и трудно разглядеть, куда идешь, вот и все».

И все же я мог поклясться, что там, где сейчас была дверь, еще секунду назад тянулся коридор.

- Мейсон! – крик раздался снова, в голосе Элианы звучало отчаяние.

Я бросился в библиотеку. Элианы там не было, потому что ее и не могло там быть, потому что все эти голоса звучали только в моей голове. Как будто некий внешний импульс позвал меня к полке, где я нашел дневник Элианы прошлой ночью.

Он снова был здесь, среди томов хроники мучеников Солуса. Я оставил его в своей спальне, и все же он был здесь, ожидая, когда я найду его во второй раз. Я взял дневник, и он не исчез в моих руках. Он не был галлюцинацией. Он был настоящим. Холодным, как лед, и тяжелым, как проклятье.

ГЛАВА 7

Я нашла цель в этом доме. Теперь у меня есть направление. Я знаю, что это мне поможет. Но меня беспокоило не только отсутствие цели. Полагаю, что я ощущала его лишь как один из симптомов, вызванных громадной пустотой Мальвейля, пустотой, которая усугубляется, потому что я здесь одна. Карофф и слуги работают здесь только днем, когда меня нет. И лишь в недолгое время вечера в стенах дома слышны иные голоса кроме моего. Но даже когда слуги здесь, мы существуем в слишком разных сферах. У меня нет никого, с кем я могла бы поговорить. Я одинока. Но если я смогу справиться с чувством бесцельности, это поможет мне бороться и с одиночеством.

Одинока. Когда я пишу это слово, кажется, я проявляю слабость. Но притворяться, что это не так, значит проявить еще большую слабость. Я не испытывала этого чувства до того, как переехала в Мальвейль. Наверное, это размеры дома и его пустота заставили меня признаться себе, насколько я одинока. В Центральном Вальгаасте, среди густонаселенных районов города, я могла притворяться, что не одинока. Но здесь, ночью, я воистину одна.

Я скучаю по Катрин и Зандеру. Конечно, я скучаю. Они уехали достаточно недавно, чтобы я болезненно ощущала их отсутствие. За последние несколько дней я иногда просто забывала, что их здесь нет, и ловила себя на том, что говорю с ними, думая, что краем глаза вижу кого-то из них. Это не здоровое поведение. И необходимо честно признаться себе в этом.

Я скучаю и по Мейсону, и еще мучительнее, чем раньше. Наверное, потому что я живу в Мальвейле, а это дом его семьи. Вероятно, осознание этого заставило снова открыться и эту рану.

Меня беспокоит, что я не замечала этого раньше, но кто остался здесь из моих друзей? Адрианна Вейсс всегда хорошо относилась ко мне, но она подруга Мейсона, они росли вместе. Где же мои друзья? Эмбет, Трева и Бакаль были призваны в Астра Милитарум вместе с Мейсоном. Верей мертв. Ханья тоже. Петрейн и Фенза сейчас на другой стороне планеты. Мое одиночество наступало постепенно, так, что я не замечала его, пока оно не стало полным.

Трон Святой. Сколько жалости к себе. Но если это то, что я чувствую, я должна признаться себе в этом. Надо быть честной. Я не могу решить проблему, притворяясь, что ее не существует. Поэтому надо ее признать.

Я одинока.

Хорошо. Проблема установлена. И пребывание в Мальвейле лишь усугубляет ее. Каким может быть решение? Стать блестящей светской львицей Вальгааста? Заполнить ночи в доме торжественными приемами самых знатных людей Солуса?

Я испытываю отвращение, когда пишу это. Реальность всего этого может оказаться нестерпимой. Я не выношу политических интриг, которые неминуемо сопутствуют таким событиям. Я почти слышу, как Мейсон смеется над мыслью, что я собираюсь заняться чем-то настолько мне отвратительным. Нет, от этого фарса станет только хуже.

Как бы то ни было, я нашла решение. У меня теперь есть направление. Я действительно довольна этим. Я выявила жалость к себе, и теперь могу избавиться от нее.

Идея возникла этим утром, когда я готовилась ехать на службу во дворец Администратума. Спускаясь по главной лестнице, я обратила внимание на портреты прежних губернаторов из рода Штроков, развешанные на стенах. И глядя на них, я вдруг подумала, что сейчас все их забыли