Дом на Озерной - [60]

– Он прежде всего Витя Гробман, а потом уже – Димкин одноклассник. Мне вот только неясно, как они друг друга нашли. Ты не в курсе, каким образом этот Бабаян вышел на вашу историю с компьютерами?

Тетерин вспомнил про нечаянное Юркино интервью, сморщился, как от зубной боли, но говорить о нем Михаилу Семеновичу не стал.

– Что же делать? – пробормотал он.

– А я тебе скажу, что делать. Оформляйте ваши компьютеры на меня в счет погашения кредита. Вы все равно их не сможете продать.

– А вам они зачем? – насторожился Тетерин.

По-хорошему, ему надо было бы обрадоваться, потому что схема возврата квартир в таком случае значительно упрощалась, но он не понимал, каким образом Михаил Семенович планирует навязать компьютеры администрации, если у той уже заключен договор с третьей стороной.

– Это мое дело, – улыбнулся Михаил Семенович. – Переписываете всю партию на меня и получаете свои квартиры обратно. Договоры по кредитам просто рвем. Как будто их не было.

Несмотря на прозрачность сделанного ему предложения, Тетерин вдруг увидел скрытую в нем угрозу. Его словно озарило, и в этом озарении он за доли секунды успел пережить сначала страшный испуг из-за того, что едва не совершил роковую ошибку, а следом за ним – колоссальное облегчение от того, что ошибка не была совершена.

– А Валя? – проговорил он.

– Какая Валя? – поморщился Михаил Семенович. – Ты о чем? Мы с тобой сейчас о квартирах разговариваем.

– Так и я о них. Валя – это сестра моей жены. Они с мужем все свои деньги вложили в эти компьютеры. Вы понимаете? Мы заложили квартиры, а они отдали наличность. Все, что они получили от продажи своего дома. Поэтому, если вы вернете нам жилье и заберете компьютеры, Валя с Муродали все потеряют. Вы заберете их деньги. Вы понимаете меня?

– Да понимаю я, – недовольно вздохнул Михаил Семенович, который, разумеется, уже навел справки и знал, что даже предварительная стоимость партии компьютеров, застрявших на таможне, превышает цену заложенных в его фонде квартир. – А вот ты понимаешь, что я тебя сейчас спасаю? Ты что, со мной торговаться вздумал?

– Ну да, – пожал плечами Тетерин с неожиданной для него и удивившей его самого наглостью. – Торгуюсь…

Наблюдая за этим внезапным превращением робости и нерешительности в отчаянную храбрость, Михаил Семенович не смог удержаться от смеха. Он впервые видел, как эти качества не только способны уживаться в одном человеке, но и могут преобразить его в решающую минуту.

– Ну, ты даешь, – смеялся Михаил Семенович. – Кстати, ты мне еще спасибо не сказал за новую должность заведующего терапевтическим отделением.

– Спасибо, – приложил руку к сердцу Тетерин. – У нас, правда, в поликлинике терапевтического отделения нет, но все равно спасибо.

Михаил Семенович постучал пальцами по крышке стола.

– Ну, и сколько они там вложили, эта Валя со своим мужем? – спросил он после небольшой паузы.

Тетерин взял со стола карандаш, подвинул к себе чистый лист бумаги и написал на нем цифру. Михаил Семенович краем глаза взглянул на нее, хмыкнул и, наконец, улыбнулся.

– Да-а, – протянул он. – Повезло тебе, что ты меня встретил.

Тетерин кивнул, но все же не удержался:

– Так ведь и вам повезло, что вы меня встретили.

Он хитро подмигнул Михаилу Семеновичу, и оба они рассмеялись, довольные каждый собой и друг другом.

Глава 20

Томке было совсем не до смеха. Пригорюнившись, она сидела перед остывшим, как брошенный очаг, игровым автоматом и скорбно глядела на лягушек, волшебников и фей, которые так веселили ей сердце, но в итоге не захотели сложиться в победные комбинации. Томка ждала Степана.

Муж был вызван ею неизвестно зачем. Помощи Томке не требовалось. Однако, проиграв все, что у нее было, она почему-то набрала его номер и попросила приехать, как будто Степан, большой, родной и сильный, мог хоть что-нибудь изменить.

В самом начале игра у нее шла более-менее хорошо. Отыграв Юркины деньги, она потом немного проиграла, но тут же восстановила справедливость, обнаружив новый способ взаимодействия с автоматом. После третьей подряд неудачи она догадалась, что заклинание из старой советской сказки уже не работает, и перестала повторять свое «Лети, лети, лепесток, через запад на восток». Томка поняла, что автомат требует более дифференцированного подхода. Универсальная формула уже не работала.

И она начала искать этот подход.

Для пробы Томка погрозила автомату пальцем, украдкой показала ему купюру в тысячу рублей и попыталась его приструнить:

– Смотри у меня! – негромко сказала она. – Я тебя предупредила. Будешь выпендриваться – больше ничего не получишь.

Но автомат не испугался. Очевидно, он каким-то своим хитрым автоматическим умом твердо знал, что Томка не осуществит угрозу. И оказался прав.

Для второй стадии переговоров Томка избрала уже совершенно другой тон.

– Ну, ты чего? – дружески увещевала она своего мигающего приятеля. – Я что, тут с тобой до ночи сидеть буду? Мне домой надо.

Однако автомат не хотел отпускать Томку. Очевидно, даже «одноруким бандитам» бывает одиноко. Или он просто уже к ней привык.

На третьем этапе прений Томка вспомнила Николая и решила прибегнуть к дипломатии.