Дом на Озерной - [56]

Он торжествующе выпрямился и оглядел всех притихших обитателей дома.

– Короче, пока я бегал по кабинетам, справки дурацкие собирал, срок возврата кредита истек. Я звоню в фонд – прошу дать отсрочку! Под любые проценты…

Николай снова склонился к уху Михала Семеныча, но тот никак на него не реагировал. Сидел неподвижно и спокойно смотрел прямо перед собой.

– И что мне сказали в вашем замечательном фонде? «Приведи новых клиентов – будет тебе отсрочка».

– Это что, мы, что ли, новые клиенты? – возмущенно перебила его Мария.

– Ну да, вы. Вернее, сначала Димка, а потом вы.

– Где он? – побледнел вдруг Иван Александрович. – Где Димка?

Галина Семеновна испуганно схватила его за руку.

Николай подскочил к старику и затараторил:

– Да в порядке он. Честное слово! Я ведь не сам, не по своей воле! Я для Михал Семеныча этого старался. Зато Димке я сразу сказал, чтобы компьютеры он в документы на кредит не вносил, будто бы мы с ним вдвоем покупаем партию обуви. Иначе бы ихний фонд и компьютеры эти захапал. А так у вас хоть что-то останется.

В поисках поддержки он повернулся к Степану, который, насупившись, смотрел в пустую тарелку перед собой.

– Ну, ты пойми, Степа, я же о вас всех заботился!

– Заботился? – заревел Степан и сгреб Николая в охапку. – Димка где, отвечай!

Он бы раздавил Николая, как удав мартышку, но Валя, Тетерин и Мария вскочили со своих мест и вырвали трепещущую добычу из его мертвой хватки. Помятый Николай отскочил от Степана на безопасное расстояние и пронзительно закричал:

– Да что ты дерешься! Говорю тебе – у него все хорошо! Его кормят три раза в день! Я ведь сразу к нему после всего этого собирался! Вот уладил бы на таможне – и за Димкой поехал! А вы этого Михал Семеныча на меня натравили! Он же кидает всех! Думаете, я бы пришел к вам, если бы он меня не кинул? Ни магазина, ни квартиры теперь! Я вас в такую нехорошую историю втравил, а он отсрочки по кредиту мне так и не дал. Вы поймите – я же компьютеры на Димку оформил! Ребята, я свой!

Николай импровизировал «у сетки» так сильно, самозабвенно и хорошо, что, находясь даже в предельно интенсивном эмоциональном потоке, умудрялся скользить над правдой, но при этом не открывал ее до конца. В частности, он не довел до сведения собравшихся вкладчиков этого нескладного акционерного общества тот факт, что в доме у них он появился по причине своей собственной жадности. Его деловые и в то же время полукриминальные партнеры в Китае, задержавшие по его просьбе Димку, отказались предоставить ему паспорт своего пленника. Зная необязательность Николая в финансовых вопросах и подозревая, что он постарается в итоге уклониться от оплаты их услуг, за документ они попросили пять тысяч долларов, однако Николай посчитал эту сумму неприемлемой. Он решил, что поездка в родной город и внедрение в Димкину семью обойдется ему дешевле, а документ для предъявления на таможне он изымет у родственников.

Вслушиваясь в торопливую речь Николая и не очень понимая финансовых терминов, которыми он пересыпал свою болтовню, Галина Семеновна встревоженным материнским сердцем твердо поняла только одно – он не хочет говорить, где находится ее сын.

– Где Дима? – негромко сказала она, и Николай мгновенно замолчал, перестав изворачиваться и врать.

Она смотрела на него таким безоружным и в то же время таким требовательным взглядом, что он почему-то солгать уже не сумел.

– Не знаю я, Галина Семеновна, – признался он, опуская голову. – Я три дня назад туда звонил… Мне сказали, что он убежал.

Галина Семеновна представила себе несчастного Димку в чужой стране, без документов, и на глаза у нее навернулись слезы. Она так расстроилась, что не заметила, как Михал Семеныч отодвинул от себя тарелку с ее грибами, мягко поднялся из-за стола и направился к выходу с веранды.

– Подождите, Михал Семеныч, – нерешительно заговорил Тетерин. – А как же мы? Что нам теперь делать?

Михал Семеныч остановился рядом со своим охранником и со скукой посмотрел на Тетерина.

– Из вашего фонда звонили, – продолжал тот. – Сказали – зайти… Квартиру отбирают… Какие-то документы подписать.

– Сказали – значит, приходи, – пожал плечами Михал Семеныч и вышел на крыльцо.

Охранник на удивление бесшумно для своих габаритов последовал за ним. На веранде повисла тяжелая, набухшая бедой пауза.

– Вы простите меня, если можете, – почти не прерывая этой паузы, одними губами произнес Николай.

– Мы тебя как родного приняли, – посмотрел на него Степан, очевидно забыв посещение травмпункта.

– Дураки были – вот и приняли, – сказала Мария.

– Но компьютеры я все равно бы привез, – не очень уверенно проговорил Николай.

– Да пошел ты, – Степан отвернулся от него и достал сигарету.

– Димка вернется, – продолжал Николай, поднимая с пола свою дорожную сумку и тоже собираясь уходить. – Обязательно вернется… Простите меня.

– Бог простит, – сказала Галина Семеновна, вытирая слезы.

Глава 19

Утро следующего дня началось в доме на Озерной с решения вопроса, который волновал практически всех и от которого многие так и не смогли уснуть в эту ночь, проворочавшись до утра в своих постелях и размышляя все об одном – поможет Михаил Семенович или не поможет?