Дом на окраине - [11]

… и проснулась.

Она разлепила глаза, почувствовала на своем плече ногу сестры и вдруг поняла, что весь этот жуткий кошмар был во сне. Ей все приснилось. Вокруг совсем было не темно. В окнах уже был сероватый свет, от которого в доме уже можно было все рассмотреть. В доме тоже все было нормально. Ничего не разбито. Окна и рамы целы.

Аня сильно обрадовалась, но дрожь все еще не покидала ее. И сердце было где-то далеко-далеко. Наверно в пятках. А в животе было холодно и пусто. Там все еще сидел опустошающий страх.

На всякий случай девочка прислушалась. Тишины тоже не было. Слышно было как сопит Машка, похрапывает отец и в тревоге ворочается мать. За окном тоже были звуки. Там ветер играл листвой. Слышно было, как она шелестит. А еще далеко-далеко слышно было как мычат коровы и щелкает кнут пастуха. Еще дальше кукарекнул петух.

Аня долго не могла успокоиться. Сон куда-то подевался. Вместо него осталась тревога. Страх тоже не желал уходить. Он все еще сидел где-то в районе живота и все там скручивал чуть ли не до боли.

«Надо же, что только не присниться, – думала Аня, глядя в обшарпанный потолок. – Прямо фильм ужасов, а не сон. Да еще и какой реальный. Словно все на самом деле было. Я таких снов никогда и не видала. Этот наверно из-за перемены климата. Чтобы этой свинье пусто было! Мало того, что днем покоя не дает, так еще и по ночам снится».

Так она не могла заснуть целых полчаса. Сначала она хотела встать и разбудить родителей. Но не смогла, потому что боялась даже пошевелиться. Потом, когда страх все-таки слегка отступил, она поняла, что еще слишком рано будить родителей. Вряд ли им это понравится.

Вдруг жутко захотелось оказаться в родительской постели, рядом с мамой и папой. Там уже никакой страх ее не одолеет. Эх, если бы ей было, как Машке, десять лет, она бы так и поступила. Но в тринадцать лет лезть в родительскую постель уже стыдно.

Пришлось ждать, когда все проснутся. Аня решила, что ни за что больше не заснет.

«Знаю я эту свинью, – думала она, – теперь нарочно приснится. Обязательно приснится. Так всегда, если уж какая дрянь начнет сниться, так уж до утра!»

Но время шло, и усталость брала свое. Организм требовал сна. В конце концов Аня не выдержала. Она придумала, что надо сделать. Она переползла от окна, подвинула Машу, прижалась к ней потеснее, увидела перед собой ее безмятежное личико, поглубже вдохнула запах ее волос, и страх сразу куда-то отступил. В животе отступило, руки и ноги больше не были словно неживые. Глаза стали слипаться, веки отяжелели, и Аня опять провалилась в сон. Сначала он был тревожный и неглубокий, словно девочка боялась, что ей опять приснится что-нибудь страшное, но ей ничего не снилось, и она успокоилась. Сон ее становился все глубже и глубже, дыхание выровнялось. Только уж больно крепко она старалась прижаться к сестре. Та даже недовольно заворочалась и что-то невнятно пробормотала. Но Аня ее не слышала.

Не слышала она также, как кто-то прошел под окном, потерся боком о стену и недовольно по свински хрюкнул.

Сестра и родители этого тоже не слышали.

6

Обычно все ночные кошмары утром совершенно забываются. Иногда их даже трудно вспомнить. Когда Аня проснулась и увидела рядом спящую сестру, а также отца, который опять что-то делал у печки и мать, достающую из сумки консервы для завтрака, то в голове у нее ничего не было из того, что так напугало ее ночью. Она даже не вспомнила про страшный сон, а быстренько растолкала сестру:

– Вставай, соня, царство божье проспишь!

Так часто говорила мама, когда будила их в школу.

– Ну что такое? – недовольно заворочалась Маша. – Зачем ты меня будешь? Я еще спать хочу!

– Дай ей поспать, – сказала мама, осматривая банку и вспоминая, что в ней должно находится, так как этикетка оторвалась и куда-то бесследно исчезла.

– Да, дай мне поспать, – повторила Маша и открыла глаза. Видно было, что она уже спать не хочет.

– Как спалось на новом месте? – весело поинтересовался папа. – Снились ли женихи невестам?

– Мне не снился, – зевнула Маша. – Аня, а тебе? Кто тебе приснился, Витька Белов или Андрюшка Зайцев?

Это были Анины школьные приятели. Но никого из них Аня в свои женихи не записывала.

– Никто мне не приснился, – сказала она и вдруг умолкла на полуслове, потому что разом вспомнила все свои ночные кошмары.

Видимо ее лицо изменилось, потому что Маша удивленно уставилась на нее:

– Что с тобой?

Аня некоторое время размышляла. Стоит ли рассказывать сон или нет. Затем она поглядела в окно, в котором зеленели деревья, сквозь листву которых пробивались веселые солнечные лучи, и решила, что не стоит вспоминать ночные глупости. И она махнула рукой:

– Да так, ерунда!

Она вскочила с дивана, сунула ноги в шлепанцы, которые мирно стояли там, где она их оставила вечером и подбежала к отцу.

– Ты опять разводишь огонь? А можно я попробую?

– Опоздала, – радостно улыбнулся папа и кивнул на занявшиеся пламенем поленья. – Жаль только, что дров мало. Это остатки.

– Остатки?

– Да, больше дров здесь нет. Я уже все осмотрел.

– Что же мы будем делать? – удивилась Аня. – На чем будем готовить пищу? Или все лето будем есть консервы? Лично мне вчера понравилось.