Дом на миндальной улице - [47]

В общем, Нелл рассказала, что, когда все закончилось, эти женщины ушли ужинать и оставили Августу одну. Представляешь, просто бросили и все! Удивительно, что и врача-то ждали только к утру, хотя Нола могли бы себе позволить, но, видимо, они считали, что обойдутся по-народному… Я как-то по неопытности верила, что этот процесс протекает более гуманно, что ли… Ну и Нелл услышала, что они все ушли. Говорит, она сразу побежала к Августе, а та была сама не своя. Говорит, она стояла у кроватки молча с таким пустым и тупым лицом, будто кукла, в крови, дрожала … Нелл говорит, еще тогда подумала что-то неладное, бросилась к ней, отвела в постель, та уже неживая была, не говорила, не слушала, у нее даже лицо не двигалось. Она еще сказала – «я первый раз видела, чтобы страдания так уродовали человека». А потом пошла закрыть окна, потому что все было едва ли не настежь и очень холодно. По дороге глянула в кроватку и увидела, что ребенок не сопит и не двигается… словом, ребенок умер, и Августа это поняла, только уже не могла реагировать.

В общем, я даже не знаю, зачем я тебе так подробно пишу, меня просто поразило состояние Нелл, то, с каким чувством, с какой жалостью она говорила обо всем этом. Я считала, что она не очень любит Августу, но то, что она утешала ее и беспокоилась о ней настолько, меня потрясло. Одним словом, когда Нелл все это сама увидела, побежала вниз, стала всех звать, эти бабы даже не сразу отозвались и не хотели отрываться от еды. А тут еще послышался сигнал Аэринея. Говорит, она не знала, что ей делать, то ли бежать как можно скорее, то ли остаться и позаботиться об Августе, потому что ее бабы ничего не могли для нее сделать. Потом она все-таки решилась бежать, исключительно потому, что ребенка уже нельзя было спасти, он, она говорит, был холодный уже.

Грустно, очень грустно… Я-то ждала, приготовила ужин и вино, думала, мы порадуемся все вместе, что будет весело, ведь мы так ждали этого дня. А вот видишь как… Мне и сейчас тяжело об этом вспоминать, хотя прошло уже время, и случилось множество других вещей, но все равно осадок. Думаю об этом, и мне грустно. Я бы хотела, чтобы ты был сейчас со мной, ты мне так нужен, милый…

Мне кажется, она будет счастлива с ним. Аэринея необычный человек, с ним трудно только начать общаться, он производит впечатление замкнутого, даже несколько сурового что ли. Может, взгляд пугает, у него порой бывает такой пронизывающий взгляд, действительно, как у хищного зверя. Но потом он улыбается и становится совсем другим, с ним легко и непринужденно, ласковый, шутливый. Я думаю, у него еще много хороших качеств, может, Нелл про него еще когда нам расскажет, но он, мне кажется, тот, кто ей нужен. В нем очень много силы, мужественности, он сможет ее защитить и позаботиться о ней. А может быть, я просто хочу видеть его много лучше оттого, что он тебе помог…

А на следующий день началось. Город просто вскипел! Ко мне с утра вломилась стража и перевернула весь дом вверх дном, меня забрали в сторожку, допрашивали, я отвечала как положено, отсидела полдня, пока они разобрались и получили ответ от Августы Ирис – мы с ней условились, что якобы я была у нее. Там все и узнала, что Нелл разыскивают по обвинению в убийстве! У Нола хватило наглости заявлять, что это Нелл убила их ребенка. Сколько было сплетен! Сколько было грязи! Это все ходило сутки по городу, обрастало древними байками, что под конец на рынке пересказывали, что какая-то сумасшедшая девка вырезала все семейство с младенцами! Ко мне вечером приходили Кассий, Марк и Септимий, вне себя от возмущения. Септимий показывал письмо от его какой-то кузины, где она честила Нелл по чем зря, и слова «мерзкая потаскуха» и «развратная дрянь» были самыми мягкими из всех выражений. К слову сказать, у этой особы нет ни детей, ни мужа, Нелл она никогда не видела и в глаза, да и как и все они, бесконечно далека от реальной жизни и здравого смысла. Все это было подано в самых непристойных, самых чудовищных красках, будто бы Нелл заранее готовила убийство, втиралась в расположение к Августе… в общем, у меня язык не поворачивается пересказывать эти помои, и дух захватывает от возмущения.

Не буду спорить, досталось и мне за компанию. Мне припомнили всех моих родственников, все неосторожные выражения, перевирали все поступки до полной гнусности. Ближе к ночи на моей улице появилась толпа какого-то сброда, начали бить мне стекла, мазать ворота, вылезли из окон все мои соседи, началась перепалка, потом драка, тех наемных прогнали. Потом мне еще соседи помогали привести дом в порядок, кто-то, помню, сказал «здорово ты кому-то насолила». Наверное, они еще не в курсе, а может, им плевать, что я думаю. Они простые люди, рабочие и занятые, им некогда перетирать, кто кому сделал гадость… Марций предложил мне пожить у них на всякий случай, но я отказалась. Во-первых потому, что боюсь пропустить весточку от Нелл, а во-вторых, не в моих принципах убегать. Я могу постоять за свою честь, и это не пустые слова, ты знаешь.

Несколькими днями позже начало составляться судебное дело. Августа отлеживалась после родов, ей было весьма худо и, похоже, она несколько повредилась рассудком. Кто ее видел, говорят, она практически ничего не запоминает, перескакивает с одной темы на другую безо всякой мысли, в разговоре может проявлять интерес, но у нее мертвые, пустые глаза. Свои показания она давала спустя неделю, но уже до этого всюду были в ходу слухи один другого грязнее, с каким якобы ожесточением, умыслом и зверством убивала Нелл. Дошло до того, что она якобы едва ли не разорвала ребенка на части, и кто знает, какие бы еще были мерзости, если бы официальные данные не были раскрыты, в том числе показания доктора, который уверял, что ребенок вообще не имел шансов выжить, и умер или в родах, или в самом непосредственном времени. Доктору тоже досталось, но он был не один в своих убеждениях, а всех докторов Нола не могли оболгать или подкупить. Я точно знаю, что Нелл писала свое письмо в суд с показаниями, и его видели. Но оно пропало буквально в тот же день. Следующее письмо от нее я держу при себе до суда.