Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны - [28]

– Господи, конечно нет! Я только сказала…

– А ты не будь таким надменным, Пеннингтон! Я пришла в библиотеку не ради тебя!

– В таком случае, нисколько не возражая против твоего присутствия в библиотеке, гардеробной или в любом другом месте, которое соответствует твоим девичьим прихотям, может ли высокомерный Пеннингтон узнать, ради чего ты здесь?

– Ради малыша Ника! – воскликнула Эстелл.

– Привет, тетя Эсси, – поздоровался „малыш Ник“, возвышаясь над ней, словно башня.

– Здравствуй, дорогой! Если ты слишком вырос, чтобы поцеловать твою старую тетю, Ники, твоя тетя не слишком стара, чтобы поцеловать тебя. Подойди сюда!

Обняв Ника за шею левой рукой, с которой свисала сумочка с вязаньем, Эстелл приподнялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки.

– Вот так-то лучше! Я не так уж стара и непривлекательна, верно? Знаешь, Ники, за последние полчаса я уже не первый раз вижу очаровательную девушку, ставшую твоей второй тетей.

– В самом деле?

– Да! Я случайно была в кухне, когда она отводила машину в гараж, и не могла удержаться, чтобы не примчаться сюда. Чудесно, что ты снова дома, Ники! Эта славная девочка так лестно отзывалась о тебе, что я не хочу тебя смущать, повторяя ее слова.

– Право же, Эстелл, – воскликнула Дейдри, – я никогда не выражала ни лестного, ни какого-либо другого мнения о Нике! Все, что я сказала…

– Достаточно того, как вы выглядели, дорогая, – выражение лица может быть весьма красноречивым. На месте Пеннингтона, Ник, ты бы позволил красивой молодой жене ездить одной за границу? В прошлом году – в Италию, в шестьдесят первом – в Швейцарию, в шестидесятом – в Северную Африку. Конечно, в этом не было ничего дурного. Она гостила у таких приятных друзей, включая графиню да Капри в Риме и леди Бэнкс в Люцерне. Кстати, о друзьях Дейдри также рассказывала мне…

– Мисс Эстелл Баркли, – громко произнесла Дейдри, – могу я представить вам мистера Гэррета Эндерсона?

– Разумеется! – воскликнула Эстелл, делая сложный пируэт с банкой меда в руке. – Я очень рада вас видеть! Вы не тот самый молодой человек, который наносил нам визит летом тридцать девятого года?

– Тот самый. Рад снова вас видеть, мисс Баркли.

– Значит, он уже бывал здесь? – спросил Пеннингтон, пробуждаясь от размышлений. – Боюсь, я запамятовал.

– Зато я помню, – заявила Эстелл. – Я никогда ничего не забываю. Надо же – встретить его снова, когда он стал взрослым и сочиняет музыкальные шоу! Я только поздороваюсь с вами, Гэррет, и займусь другими делами. На сей раз бедняжку Эсси придется принять всерьез. Мой брат спросил меня, что мне понадобилось в его скучной библиотеке. Разумеется, я хотела поздороваться с Ники! Но это не все. Я сделала великое открытие, должна поговорить о нем с Эндрю Долишем и не позволю Пену меня отвлекать. Скажите, Эндрю, когда умер бедный отец, вы просмотрели все его бумаги?

– Насколько я знаю, да, Эстелл, – ответил многострадальный адвокат.

– Но вы не могли видеть те, которые я имею в виду. Знаете комнату, которую он использовал как кабинет? По коридору… – Эстелл неопределенно указала в юго-восточном направлении, – рядом с комнатой экономки и буфетной дворецкого? Там стоит большой письменный стол с откидной крышкой. Да-да, конечно, вы все это помните. Но вы знали, что в этом столе есть потайное отделение?

– Неужели?

– Я тоже не знала. Отец любил такие вещи. Но Провидение иногда помогает нам, не так ли? После обеда, – продолжала она, – я была в музыкальной комнате и слушала пластинки с поп-музыкой – мы должны идти в ногу со временем, Эндрю. Но я не могла сосредоточиться на музыке. Что-то подсказывало мне: „Иди в кабинет и смотри!“ Возможно, я медиум – кое-что об этом свидетельствует, верно? Как бы то ни было, я пошла в кабинет. Как всегда, там ничего не было заперто. В нижнем правом ящике стола оказалось второе дно, где лежала толстая пачка бумаг, – на некоторых я узнала почерк отца.

– Одну минуту, Эстелл! – прервал ее мистер Долиш. – Вы просмотрели эти бумаги? Нашли что-нибудь значительное?

– Откуда мне знать, что значительно, а что нет? Это мужское дело! Я даже не прочитала большую часть.

– Что же вы тогда сделали?

– Собрала всю пачку и взяла ее с собой в кухню. Я была в кухне, когда услышала, как Дейдри отводит машину в гараж. Она не сказала куда идет, но я знала, что вы все в библиотеке. Поэтому я вошла через дверь гостиной. Эстелл указала на упомянутую дверь. – Вы были так поглощены словами Пена, что никто даже не обернулся. Я скользнула в маленькую гардеробную и неплотно прикрыла дверь, поэтому слышала все, что ты говорил, Пен!

Пеннингтон прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на нее:

– Ситуация немного прояснилась. Ты не пряталась, Эстелл, а только ждала и подслушивала.

– Я не сомневалась, Пен, что ты все можешь вывернуть наизнанку!фыркнула его сестра. – Но меня это не заботит. Я положила пачку бумаг на кушетку в гардеробной. Не следует ли вам заняться ими, Эндрю? Быть может, там содержится нечто, о чем бедный отец хотел нам сообщить? Вы ведь можете взять их с собой, не так ли? Я пыталась спрятать их в сумку с вязаньем, но пачка была слишком велика. А в вашем портфеле, кажется, достаточно места.