Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны - [161]

То, что Мэйнард разрабатывал, представляло собой полный чертеж, с размерами и спецификациями, для самого эффективного орудия убийства, с которым я только встречался. Нечто математическое, как и можно было ожидать от него; нечто в высшей степени практичное, чем мог бы воспользоваться любой человек с умеренными навыками определенного сорта. Это самое устройство, в руках настоящего убийцы, вернулось бумерангом, чтобы убить самого Генри Мэйнарда. Мэйнард никогда не чувствовал опасности, никогда не думал, как защититься от нее. Его схема должна была быть использована против…

Янси Бил, с выражением лица, близким к коллапсу, все еще стоял рядом с маленьким пианино. Пока доктор Фелл говорил, Янси сделал один неверный шаг вперед.

– Да? – подсказал он. – Я думал, что смогу выслушать все, что вы скажете против Мэдж. Теперь я не так в этом уверен. Но что все это значит? Про Мэйнарда как потенциального убийцу? Кто должен был стать его жертвой?

– Как планировалось с самого начала, насколько я понимаю, жертвой должны были стать либо Рип Хиллборо, либо вы сами. Вы не забыли рассуждения мистера Хиллборо на эту самую тему?

– Нет, но…

– Серьезно он говорил это или нет, но он до опасного близко подошел к истине, когда сказал, что вам обоим следует поостеречься. Мэдж, вы помните, немедленно загорелась и стала спрашивать, что мог бы ее «отец» иметь против любого из вас. Вы не смогли ответить тогда на этот вопрос. Теперь вы можете на него ответить?

– Да, но…

– Подумайте! Вы и мистер Хиллборо были двумя признанными соискателями руки Мэдж. Вы оба молоды, оба хорошо выглядите, он ненавидел вас обоих! Хотя, казалось, Мэдж не отдавала предпочтения ни одному из вас, разве это не могло быть ширмой, чтобы скрыть свою страсть к тому или другому? Такая мысль непременно должна была прийти к Мэйнарду. В самом деле, когда мы сами посмотрим на настоящего убийцу…

– Полегче, Великий Гоблин! Давайте-ка полегче! Вы что, хотите сказать, что убийцей может быть либо Рип, либо я?

– Одну минуту, сэр. Мы смотрим на это не нашим собственным взглядом, мы смотрим на все глазами Генри Мэйнарда, человека далеко не первой молодости, мучимого жгучей ревностью. Если вы сами когда-либо испытывали чувство ревности…

– Если я испытывал чувство ревности, бога ради!

– И все же, в глубине души, планировал ли когда-либо Мэйнард убийство по-настоящему? Здесь я попадаю в область догадок. Он любил побаловаться с планами и цифрами; жестокая реальность – совершенно другое дело. Ибо что же произошло? Знаменитый воскресный вечер под магнолиями, гости, приезжающие на следующий день, Мэдж в объятиях – кого же? Вы, мистер Бил, сказали, что это были вы. Он сомневался в этом, у него имелись причины сомневаться. Но если не вы, то кто же? Он не знал, он не мог догадаться. Алан Грэнтам и я можем засвидетельствовать, что это неведение сводило его с ума.

– И что случилось?..

– В среду пятого мая он полетел в Ричмонд. Дотоле подавленный человек возвращается в субботу в совершенно другом настроении: веселый, жизнерадостный, почти беззаботный. По трезвому размышлению, становится ясно, что он бросил свой проект убийства и отказался от него. Возможно, в нем проснулось некое запоздалое чувство юмора, когда он обнаружил всю абсурдность ситуации: не мог же он планировать смерть каждого мужчины, оказавшегося рядом с Мэдж? Возможно, сказался просто здравый смысл Мэйнарда. «Пусть будущее само о себе позаботится, – должно быть, в этом направлении и двигались его мысли. – Я не буду жить вечно. Но она есть у меня сейчас, и я постараюсь получить как можно больше, покуда еще есть время». Инстинкт не предостерег его в субботу утром восьмого числа – ему оставалось жить меньше недели.

И именно здесь мы видим противоположные течения, противоположные цели, которые еще более ухудшили и без того плохую ситуацию. Позвольте мне попытаться прояснить это.

Два человека уже проникли в смысл этого дела и ухватили суть происходящего. Один, убийца, нашел чертеж Мэйнарда и сделал подлое дело. Другой, которого мы договорились именовать «шутником», впоследствии писал послания на школьной доске. Между этими двумя лицами, как только преступление было совершено, началась война. И все же каждый здесь неправильно понимал мотивы другого. И мы тоже неправильно все понимали.

– Я уже спрашивала раньше, – вскричала Камилла, – но, боюсь, придется спросить опять! Если вы не хотите ничего говорить об убийце, то кто же шутник?

– Может, вы мне это и скажете? – предложил доктор Фелл. – Вас не было на чердаке в пятницу днем, когда мы услышали, как некая особа, находясь как бы за сценой, на лестнице, воскликнула: «Вы не знаете, что здесь творится, я не могу этого выносить!» Но другие факты видели и слышали мы все.

Та же особа впоследствии покинула Мэйнард-Холл, поспешно уехав на машине. Ее не было в Холле, когда капитан Эшкрофт получил анонимный телефонный звонок (из средней школы «Джоэль Пуансет» – теперь это уже представляется совершено очевидным). Та же особа возвратилась незадолго до шести часов, когда она налетает на Генри Мэйнарда и называет его обманщиком. В субботу днем она налетает на Мэдж, на том же самом основании.