Дом на краю прошлого - [39]

– Разумеется. Сам знаешь, места у нас хватает. – Джосс села за стол, прижав трубку к уху и не отдавая себе отчета, что со сна ее голос звучит соблазнительно хрипловато. Она вдруг заметила, что ее руки трясутся.

– Есть особый повод?

– Подожди и сама увидишь. Если не возражаешь, я приеду завтра. И ты ни за что не догадаешься, с кем я вчера познакомился за ужином. С неким Геральдом Эндрюсом, вашим местным историком. Так вышло, что мы с ним в одном клубе. Слушай, мы разговорились о Белхеддоне. Я дал ему номер твоего телефона, он собирался позвонить. И еще, Джосс. На будущей неделе я обедаю с Робертом Кэсси. Если у тебя есть что-то готовое из книги, я могу лично ему передать, так что если это не повод, то уж не знаю, что тебе еще нужно. Завтра увидимся!

– Он приезжает. – Джосс положила трубку и села рядом с Лин у огня. – Похоже, он узнал что-то еще насчет дома.

– Будь он проклят, этот чертов дом! – Лин покачала головой. – Ты что, ни о чем другом и думать не можешь?

Джосс поморщилась.

– Извини. Я тебе надоела?

– Вне всякого сомнения. – Лин достала кочергу и принялась энергично шуровать в камине. – Но я рада, что Дэвид приезжает. Он представляется мне единственной нашей связью с цивилизацией.

– Деревня тебе опостылела, – улыбнулась Джосс, твердо решив не выходить из себя.

– Ну, даже тебе не может здесь нравиться в такую мерзкую погоду. Конечно, весной будет лучше, – слегка смягчилась Лин. – Пока ты спала, приходил пастор. Он принес приходской журнал и пакет от кого-то по имени Мэри Саттон.

Джосс удивленно взглянула на нее.

– Почему ты сразу не сказала? Где он?

– В кухне. Джосс…

Поднимаясь на ноги, Джосс вдруг услышала тревогу в голосе Лин.

– Ты ведь понимаешь, что мама, возможно, умирает?

Джосс оцепенела.

– Она не умирает, Лин. Просто устала. Чувствует себя неважно…

– Ей велели сделать кучу анализов, Джосс. Папа сказал по телефону. Она не хочет, чтобы ты знала. Боится тебя расстроить. – Голос Лин стал неожиданно резким. – Но они явно не боятся расстроить меня.

– Ох, Лин. – Джосс опустилась на колени и обняла сестру. – Ты же знаешь маму с папой. Это все из-за ребенка. Они ведь из того поколения, которое считает, что все, что угодно, может повредить ребенку. А тебе они сказали, потому что ждут твоего сочувствия.

– Я хотела поехать и побыть с ними. Но они отказываются. Настаивают, чтобы я осталась здесь.

– Тогда оставайся здесь. – Она еще крепче обняла Лин. – Если ты им понадобишься, они скажут.

– Ты так думаешь? – Лин с трудом сдерживала слезы.

– Я уверена.

Какое-то время они, задумавшись, сидели вместе перед камином, затем Джосс с трудом поднялась на ноги.

– Пошли, сделаем себе по чашке чая.

Пакет от Мэри Саттон оказался большим конвертом. Лин оставила его на кухонном столе рядом с журналом, тоненькой брошюрой с обложкой дикого пурпурного цвета. Не сводя взгляда с конверта, Джосс налила воды в чайник и поставила его на конфорку. Только после этого она позволила себе распечатать конверт. Там оказалась еще одна записная книжка – Джосс уже была хорошо знакома с книжками матери. Очевидно, она купила сразу несколько штук. Было там еще несколько писем и фотографий. Сэмми и Джорджи. Ей не надо было читать карандашных надписей на обороте, чтобы узнать их. Обычные черно-белые школьные фотографии, мальчики в одинаковой школьной форме, несмотря на разницу в восемь лет в возрасте. Сэмми был очень смуглым, ей показалось, что он похож на нее, тонкое, напряженное личико и круглые светлые глаза, скорее всего голубые, как и у нее. Джорджи был светлее, потолще, более озорной. Обоим было около шести лет, когда их фотографировали. Джосс долго смотрела на них, прежде чем заметила записку Мэри Саттон: «Я решила, что могу отдать вам фотографии моих мальчиков. Остальное я нашла недавно и тоже отдаю вам».

В блокноте было много небрежно написанных записей. Стихи, рецепты и снова дневниковые записи, разбросанные то тут, то там, без дат и вне всякой последовательности. Джосс уже начинала думать, что у матери был плохо организованный ум, так она прыгала с одной мысли на другую. И все же порой чувствовалось желание поделиться с кем-нибудь, хотя бы с безответным дневником.

«Позаботься о моем малыше, Мэри, дорогая моя. Не забывай, доктор говорил, что у него может болеть животик. Поцелуй его за меня и приглядывай за ним. Я так рада, что он с тобой, в доме твоей матери».

Джосс подняла глаза. Письмо было написано в Белхеддон-Холле. Почему Лаура сочла необходимым отослать Джорджи к Мэри в деревню?

Джосс улыбнулась Лин и Тому, появившимся в дверях.

– Чай почти готов.

Дэвид приехал на следующее утро очень рано, они только-только встали. Он привез запоздалый рождественский подарок для Тома – мохнатого, отвратительно зеленого гиппопотама, в которого малыш немедленно влюбился и по непонятной причине тут же назвал Джозефом. Он не мог правильно выговорить название животного и говорил «гиттопомат».

Они посмеялись, и Дэвид взглянул на Джосс. Беременность была ей к лицу. С каждым разом, когда он ее видел, она становилась все привлекательнее. Он резко запретил себе думать о ней в таком ракурсе.