Дом на краю ночи - [126]

Однажды святую Агату заметили на кладбище около пустыря. Она явилась могильщику, видение висело над кладбищенскими вратами, простирая в мольбе руки. Придя в себя, могильщик увидел, что лопата его исчезла, а ямы, которую он только что выкопал, точно и не было никогда. В растерянности он покинул кладбище.

То были времена, когда остров то и дело сотрясали подземные толчки. На следующий день могильщик снова взялся рыть могилу, но почва не поддавалась, она вдруг сделалась тверже гранита. А затем земля вдруг содрогнулась от особенно мощного толчка, могильщик потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что все могилы на кладбище разверсты, — леденящее душу зрелище.

И он смекнул, что святая не желает, чтобы мертвых хоронили в этом месте.

Жители острова собрались и постановили послушаться святую и перенести захоронения в другое, безопасное место. Но в те времена люди боялись мертвецов, боялись, что если хоронить покойников вблизи домов или колодцев, то на живых обрушатся болезни. И они не стали переносить своих мертвецов в другое место, и тогда на них пала кара: забытое было проклятье плача снова поразило остров.

Однажды утром святая явилась жителям острова на дороге, ведущей на кладбище. Казалось, что она указывает куда-то, и несколько рыбаков последовали в том направлении. Видение провело их через весь остров, через поля и разломы в земле, через оливковые рощи, пока они не оказались у прибрежных пещер. Призрак замер в глубине пещеры. Жители острова снова собрались и после бурных обсуждений решили, что придется-таки перенести покойников в пещеры.

Тут им явилось второе чудо: стены пещеры зияли нишами, которые словно ждали гробы и урны с прахом и которые можно было закрыть надгробными каменьями.

В тот день, когда происходило перезахоронение, случился сильный шторм. Люди засомневались, но святая появлялась то там, то здесь на острове, явно настаивая, что следует поскорее перенести мертвецов в пещеры. На перезахоронение предков собрался весь город, шествие к пещерам тянулось до самого вечера.

И когда все жители острова обустраивали в пещерах новое место упокоения для своих мертвецов, Кастелламаре содрогнулся от сильнейшего землетрясения. Фонтаны лавы взметнулись из-под земли недалеко от виллы il conte, остров вздымался и дрожал. Переждав в пещерах, когда все успокоится, люди вышли наружу и увидели, что их город сровняло с землей. Не устоял ни один дом, кроме церкви, графской виллы и «Дома на краю ночи».

И поняли они тогда, что святая спасла не только мертвых, но и живых. Ни один житель острова не погиб во время землетрясения, так как все они были под защитой древних пещер.

А когда люди закончили хоронить своих мертвых, произошло третье чудо. Оказалось, что камень, в глубине пещеры отколовшийся от скалы во время землетрясения, напоминает силуэт святой. Единственный в городе художник при помощи горожан вытащил камень из пещеры. Тогда-то и поняли жители острова, что пещеры — вовсе не проклятое место, но священное.

«В тот день, Мариуцца, cara, — рассказывал отец, — жители острова навсегда забыли о проклятье плача».

Роберт стоял в дверях, слегка задыхаясь после того, как преодолел коридор, — в конце концов даже Марии-Грации пришлось признать, что он уже совсем старик. Мария-Грация протянула ему красную книгу:

— Кто-то должен записать и другие истории.

После смерти Амедео никто больше не записывал истории острова и его жителей. А как же Агата-рыбачка, спасшаяся в страшный шторм? И появление Роберта из морской пучины? И тот день, когда они с отцом наблюдали, как корабли собирались на горизонте, словно капли дождя на нити? А призрак Пьерино? А укрощение Энцо, строительство большой гостиницы, чудесное появление на рассвете пачек с деньгами у дверей? Как же быть со всеми историями, которые живы лишь в людской памяти? Кто-то ведь должен записать их.

— Ну а разве ты сама не можешь? — спросил Роберт.

— Caro, я уже слишком стара для этого. Мы оба слишком стары. Быстро же пролетело наше время. И у нас осталось совсем немного впереди.

Взяв за руку, она повела его в их спальню с каменной кладкой над двориком. Роберт опирался на жену, и ее это встревожило, ведь обычно это он ее поддерживал. Да, их время на исходе. И Роберт это тоже понимал. Они устроились в кровати. Мария-Грация еще раз перечитала последние истории из отцовской книги, закрыла ее и положила на ночной столик.

— Тебе тоже не спится? — спросила она лежащего рядом мужа.

— Не спится, cara. Я строил планы.

— Какие?

— Наши мальчики снова оба дома, и мне кажется, нам пора поговорить о будущем нашего семейного дела.

— И что ты думаешь?

— Если Маддалена согласна, то мальчики должны передать дело ей. Вот о чем я думаю. Она любит этот дом и этот остров с первого своего дня. И она достаточно сильная, чтобы управлять баром во время кризиса. Бар должен принадлежать ей, так же как в свое время он должен был перейти к тебе. Я всегда любил твоего отца, старого доктора, но в этом он поступил неправильно.

Какая-то часть Марии-Грации, явно передавшаяся ей от гордой Пины Веллы, по-прежнему желала, чтобы девочка поступила на медицинский факультет.