Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа - [12]

Важные сведения о деятельности английской разведки немцы получили еще из одного источника в Дании. Дело в том, что в датской полиции был специальный контрразведывательный отдел. 3–му отделу немецкой военной разведки удалось завербовать одного из ответственных сотрудников датской полиции, от которого немцы получили полную информацию о деятельности континентальной секретной службы не только в Дании, но и во всех других скандинавских странах.

После случая с Пётшем штаб континентальной секретной службы был переведен в Гаагу, где руководителем его стал Генри Стивене, майор английской армии, получивший подготовку в «черном замке». Он ведал довольно крупной организацией. В ее составе было несколько самостоятельно действовавших секций: политическая, экономическая, контрразведывательная, военная и военно–морская. Военную секцию возглавлял капитан английской армии в отставке Пейтон Бест, приехавши в Голландию еще во время первой мировой войны.

Бест руководил работой агентурной сети на территории Германии. Агенты Беста доставляли ему самую раз личную информацию военного характера. Главным связником Беста с агентурой был некий «беженец», называвший себя доктором Францем.

Голландская резидентура приобрела важнейшее значение в системе английской разведки. Своими успехами она обязана прежде всего разведывательному управлению голландской армии, которым руководил генерал Ван Оршот, сумевший организовать тесное сотрудничество б английской разведкой. Умело действовал военный атташе посольства Голландии в Берлине полковник Ян Сас, поистине выдающаяся личность в истории шпионажа.

У Саса было много друзей в вермахте. Особенно близкие отношения сложились у него с полковником Гансом Остером, начальником штаба немецкой военной разведки, одним из самых решительных и энергичных антифашистов в абвере. Остер ко многим своим знакомым и друзьям относился с подозрением, но Сас опасений у него не вызывал. Нередко Остер беседовал с ним гораздо откровеннее, чем со своими коллегами по абверу. Друзья встречались в доме Остера обычно по вечерам. Вовремя этих встреч Остер рассказывал Сасу многое из того что могло заинтересовать голландскую разведку, и полученная таким путем информация в конце концов попадала в Лондон.

Английская разведка имела свою резидентуру и в Берне но этот шпионский центр начал активную деятельность только после вторжения немцев в Голландию в 1940 году.

Эффективность работы многих резидентур снижалась в связи,с. тем, что долгие годы они находились в бездействии. Агенты утрачивали чувство ответственности, действовали нехотя и не проявляли должной инициати < - > ряда резидентур были людьми недоста < - > время < - > кации и не обладали необходимы < - >. не позволяло им должным < - > работу своих агентурных сетей. < - > Англии, ее посол в Берлине был < - > крайне недоброжелательно относившимся к разведке и весьма тенденциозно оценивавшим даже самые неопровержимые разведывательные сведения, если они в какой–то мере не подтверждали его собственного мнения по тому или иному вопросу. Таков был Невиль Гендерсон, опытный дипломат, оказавшийся неспособным оценить и понять необычную для того времени тактику нацистов в дипломатии. Руководство разведывательной деятельностью не входило в компетенцию посла. Этим занимались представители секретной службы и аппараты военных атташе, но они попали под влияние мирно настроенного посла.

15 февраля 1939 года, месяц спустя после оккупации немцами Богемии и Моравии, английский военно–воздушный атташе майор Дж. Вашел сообщил в Лондон: «С моей точки зрения, Германия вряд ли предпримет какие–либо военные действия в ближайшие два–три месяца». А 28 февраля, когда немецкие войска уже приготовились к вторжению в Чехословакию, военный атташе полковник Ф. Мэсон–Макфарлейн на запрос из Лондона дал ответ, из которого было трудно что–либо понять: «Германская армия проходит стадию эволюции, когда все необычное на самом деле ординарно. Самое трудное даже для опытного наблюдателя, — определить когда это ординарное выльется во что–то значительное. На сегодняшний день (за пятнадцать дней до вторжения в Чехословакию. — Л. Ф.) нет каких–либо признаков начавшейся мобилизации, но определенного мнения по этому вопросу у меня нет».

Подобная «информация» вряд ли могла облегчить оценку обстановки английским верховным командованием в Лондоне. 15 августа немцы практически закончили подготовку к вторжению в Польшу, и Гитлер назначил начало военных действий в Польше на 26 августа.

Как ни странно, но в этот же день в секретном сообщении английскому посланнику в Варшаве министр иностранных дел лорд Галифакс писал: «У нас сложилось впечатление, что Гитлер еще не принял определенного решения и стремится избежать войны < - > это сделать без ущерба для своего < - >

Глава пятая. ТРОЯНСКИЕ КОНИ

Перед началом войны полковник Пикенброк предо ставил в распоряжение вермахта обширную разведывательную информацию по многим вопросам. И все же, несмотря на это изобилие сведений, Гитлер очень мало знал о своих противниках. У гитлеровской секретно службы, пользовавшейся в государстве неограниченно поддержкой, тоже была ахиллесова пята — политическая разведка, всегда являвшаяся важным компонентом в общем разведывательном комплексе.