Дом на городской окраине - [68]

— Ваш пан дедушка Гинек, — растроганно произнес чиновник, — человек достойный и рассудительный. Когда будете с ним говорить, передайте ему мой нижайший поклон.

— Благодарю, передам, — поклонился пан учитель. — Буду вспоминать вас…

Когда ломовик стегнул лошадей, перед домом остановился автомобиль. Пан Сыровы с супругой важно сели в машину, шофер захлопнул дверцу, мотор заурчал, и авто плавно тронулось с места.

Чиновник обернулся. Дом в предместье и зубчатая ограда становились все меньше и меньше. За углом они исчезли с его глаз.

Эпилог

Чудесным солнечным днем перед входом в здание суда по гражданским делам адвокат с холодными глазами столкнулся со свои плешивым коллегой.

— Кого я вижу! — воскликнул он. — Вы куда, пан коллега?

— А, — ответил плешивый доктор юриспруденции, — у меня тут одно дело… Мой клиент подает иск на своего хозяина, из-за какой-то липы.

— Вот как! — удивился адвокат с холодными глазами. — Вы представляете пана Балоуна?

— Откуда вы знаете?

— Как же мне не знать… Я защищаю пана Фактора.

— Ха-ха, вот так оказия… Стало быть, мы опять в соперниках.

— Но это дело вы проиграете, пан коллега. Мы не обязаны предоставлять вам липу.

— Ошибаетесь, пан коллега. Эта липа является основным пунктом договора о найме, она была твердо обещана, и мы на этом настаиваем.

— Липа не является составной частью контракта о найме. В данном случае речь могла бы идти о дарении, и то при наличии дарственной, составленной при участии нотариуса.

— Какое там дарение! Объектом контракта о найме может быть и часть недвижимости, в данном случае — дерева. Мы пригласим свидетелей, которые покажут, что мой клиент искал квартиру с твердым намерением жить в согласии с хозяином. Со своей стороны пан Фактор обещал посадить липу, под которой намеревался сиживать с моим клиентом в добром согласии. И от этого мы не отступимся, пойдем даже на меры принуждения ad faktum praestandum… Впрочем, об этом мы поговорим в суде. Что поделывает ваш полицейский?

— Что поделывает? На его участок зачастили лица с портфелями.

— О, это плохо!

— Думаю, он лишится своего дома. Но не судиться он не может. Упорно судится с каждым, упрямец…

— А моя клиентка, его хозяйка, — тоже… Она уже в богадельне. Ее последний дом как раз пошел с молотка.

Плешивый адвокат взглянул на часы.

— Не пора ли нам?

Оба адвоката исчезли в здании суда.

Михелуп и мотоцикл (Роман)

1

Роберт Михелуп был в Америке, но Америка явилась ему чем-то вроде высокого деревянного здания, разделенного перегородками на множество маленьких каморок. Бухгалтер Михелуп получил в Америке два куска хлеба с маслом, совсем задаром. С аппетитом их съел, но тут вдруг заметил, что толпа молодых мужчин бежит куда-то с алюминиевыми мисками за кофе; Михелуп присоединился к бегущим — ужасно захотелось горячего кофейку. Вот он бежит по коридору, спрашивает у молодых мужчин, где походная кухня, где раздают кофе, дико несется, но повсюду натыкается на деревянные перегородки. Деревянное здание рушится, Америка исчезает, и бухгалтер Михелуп чувствует, что просыпается. Он еще хочет перехитрить, удержать сон и в последнее мгновение шепчет:

— Погоди, вот получу кофе, тогда можно и проснуться…

Потом зачмокал губами и открыл глаза.

В солнечном луче мельтешили пылинки, сердитая оса с жалобным жужжанием билась об оконное стекло. Весна продиралась в душную спальню, наступала на городские стены, и, казалось, даже темные, мрачные карлинские[8] дома посветлели. На башне расположенного неподалеку костела звонили колокола, издали неопределенно и бодряще доносился звон городского трамвая и как-то особенно четко слышалось постукиванье женских каблучков о тротуар. Бухгалтер потягивается на постели и снисходительно улыбается бессмысленному сну. Кто бы поверил, что этакие экстравагантности могут сниться сорокадвухлетнему серьезному человеку! Он заранее радуется, как развеселит свою жену, когда во время обеда станет ей рассказывать, что ему приснилось. Да не так-то легко пересказать содержание сна! В нем много действия и никакого разумного порядка. Но жена не посмеется над ним. Как всякая порядочная женщина, она верит в сны и предзнаменования. Задумается и начнет ломать голову, не содержит ли его сумбурный сон какого пророчества? Не готовит ли завистливая судьба ее семье какую-нибудь коварную неожиданность? «Лучше ничего не говорить, — решает бухгалтер, — мало ли что она напридумывает».

Пробило десять, и Михелуп упрекнул себя за долгое лежанье. Зевнув во весь рот, он сунул ноги в шлепанцы. Приятно было сознавать, что сегодня воскресенье и торопиться некуда. Сегодня шторки американских шкафов в их канцелярии задвинуты, телефон не звонит, не слышно, как под полом глухо гудят печатные станки. В воскресенье у ворот типографии сидит тугой на ухо дворник, читает газету, а рядом с ним лежит серая овчарка и показывает прохожим язык.

Бухгалтер встал, подошел к окну. Под окнами его жилища простирался худосочный парк с симметричной планировкой. Газоны робко зеленели, форзитии покрывались первыми желтыми цветами. На клумбе резвились две собаки. Появился человек в форме паркового сторожа, рассердился, заулюлюкал, замахал над головой палкой. Собаки испугались сторожа, которому подчиняется городская природа.