Дом на городской окраине - [44]
— Господи, — запричитала жилица, — да как она может такое говорить. У меня такая чистота, что сам президент мог бы у нас заночевать. Надо же, какая склочница! Ну надо же, надо же… Вот ведь как она к людям относится!
— Все они такие, — наставительно сказал полицейский.
Когда трафикантша ушла, полицейский чуть не задохся от сдерживаемого смеха.
«Есть закон, — сказал себе полицейский, — по которому жильцы, постоянно не ладящие с остальными квартиросъемщиками, могут быть выселены».
Глава двадцать третья
У полицейского умерла мать. Деревня и прилегающая к ней городская окраина знали эту старуху, ссохшуюся, как старая верба. Все постоянно видели, как она, точно дельфин за кормою судна, следует позади фуры с углем, подбирая упавшие куски и складывая их в котомку, оттягивающую ее сгорбленную спину. Ее устремленные вниз глаза обшаривали мостовую. Она походила на воробьев, рассматривающих кучки лошадиного навоза.
У сына ей был выделен закуток в каком-то сарае. Там она коротала ночи на ложе, устланном тряпьем и дырявой лошадиной попоной. В окрестных домах она исполняла поденную работу и обстирывала семью полицейского. Тот требовал, чтобы она до конца своих дней приносила ему пользу. За это он предоставлял ей ночлег. Кормилась она в разных домах. Заработанные деньги сын от нее отбирал, держась того мнения, что она их все равно растранжирит.
Ее муж жил в деревне, где у него была халупа. С женой он виделся редко, поскольку полицейский гостей не любил. Полицейскому не нравилось, когда кто-нибудь приоткрывал завесу над его кухней. От родни ничего не дождешься, кроме язвительных слов и разного рода вредностей. Так он не раз говаривал.
Смерть матери огорчила полицейского. Сравнив сумму расходов на содержание старухи с пользой, приносимой ее трудом, он понял, что терпит убытки.
«Что делать, — сокрушался он — покинула меня, ничего не попишешь. — Тут он вспомнил о трафикантше, и его лицо прояснилось. — А! Как это мне раньше не пришло в голову. Бельем займется трафикантша. Она не осмелится мне перечить».
Он нахмурился, подумав о расходах на погребение, поскольку похороны намеревался устроить пышные, как то и подобает владельцу дома. Нельзя допустить, чтобы его репутация пострадала из-за скромности погребального обряда. Однако, услуги похоронного бюро, сулившего ему достойную и солидную церемонию, он отверг. Будучи натурой предприимчивой, он решил организовать похороны самолично. Он торговался со столяром до тех пор, пока тот не сбавил цену на гроб. После длительных заклинаний вынуждены были уступить и музыканты. И священник смягчился, когда полицейский лицемерно принялся расписывать ему свою бедность. Таким образом, похороны, как он сообразил, обойдутся ему вдвое дешевле, чем если бы за это взялось погребальное братство.
«Что ни говори, — мысленно резюмировал он с удовлетворением, — а я смекалистый, днем с огнем такого не сыщешь! Попробуй, потягайся со мной!»
Для полицейского наступила пора беготни и хлопот. Выяснилось, что власти не так-то легко отпускают граждан на тот свет, ибо каждый из них на учете.
«Какое счастье, — деловито рассуждал про себя полицейский, — что я со своим домом, можно сказать, управился. Ведь сколько времени теперь ухлопаю на всю эту ерунду».
Наступил день похорон. Возле домов толпятся женщины, пряча руки под фартуки. Судачат о покойнице и о том, что все, мол, там будем. Пришел отец полицейского и наполнил комнату причитаниями. Глаза сухопарого зятя, как всегда слезились. Жена полицейского скулила от безмерного горя. При этом её зоркие глаза следили за тем, чтобы ребятишки не затеяли какой-нибудь шалости, каковая могла бы нарушить торжественную атмосферу траурного обряда.
Полицейский снует туда-сюда, следя за порядком. Примечает, кто пришёл отдать последний долг. Один за другим появляются участники похорон. Вот приходит лавочник Мейстршик и, пожимая полицейскому руку, выдавливает из себя слова соболезнования. Торговец пришёл аккуратно одетый, с серьёзным выражением на лице. Знакомых и друзей собралось предостаточно, и это как бы свидетельствует о популярности полицейского. Наконец, появляются и квартиросъемщики. Жена трафиканта в чёрном платке, пан учитель Шолтыс с супругой. Одних только Сыровых недосчитывается полицейский. Мстительно хмурит он лоб: «Даром это вам не пройдёт!»
Наконец, перед домом загромыхал катафалк. Тощие лошади грызут удила и потряхивают черными султанами. Прибыли музыканты в синих фуражках с прямым козырьком. Духовые инструменты отблескивают начищенной медью. Тут же священник в четырехгранном уборе на плешивой голове и с мешками под глазами. Служители из похоронного бюро выносят гроб. Траурная ливрея сидит на них до циничности мешковато.
Процессия выстраивается, музыканты занимают место во главе её. Впереди выступает церковный служка с распятием. Когда ветер раздувает полы его накидки, видны голые колени и короткие скаутские штаны. Бум-бум, бум-бум-бум — грянула музыка. Процессия движется по улицам. Сворачивает на шоссе, окаймлённое бараками, поодаль — на холме кладбище, где покоятся останки жителей окраинного района. Полицейский вышагивает за гробом, уткнув нос в платок. Он думает о том, что надо бы завести в доме электрический звонок. — «Опять расходы, чёрт бы их побрал! — вздыхает он. — А что ж это музыканты не играют? Должны играть. Небось губы не отсохнут, содрали такие деньги, безбожники. От дома до Мальвазинок играли всего три раза и думают дело сделано. Три раза, не больше… Мошенники, мерзавцы, надувалы проклятые! Надо скостить им плату, пусть не думают, что имеют дело с простофилей…»
В книгу вошли произведения известных чешских писателей Я. Гашека, В. Ванчуры, К. Полачека, Э. Басса, Я. Йона, К. М. Чапека-Хода, созданные в первой половине XX века. Ряд повестей уже издавался в переводе на русский язык, некоторые («Дар святого Флориана» К. М. Чапека-Хода, «Гедвика и Людвик» К. Полачека, «Lotos non plus ultra» Я. Йона) публикуются впервые.
Карел Полачек — замечательный чешский писатель, имя которого так же широко известно в Чехословакии, как имена Карела Чапека, Ярослава Гашека, Владислава Ванчуры. Жизнь его трагически оборвалась в 1942 году. Он погиб в газовой камере концлагеря Освенцим. Перу Карела Полачека принадлежат романы и повести, фельетоны и юморески.Сатирическая сказка «Эдудант и Францимор» написана им для детей и выдержала в Чехословакии много изданий.Её герои, два брата — толстый, как бочка, грубоватый Эдудант и тоненький, как тесёмка, деликатный Францимор, — совершают немало невероятного, но за сказочной действительностью угадывается современная автору Чехословакия.Иллюстрировал сказку известный чешский художник Йозеф Чапек.
«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.
Другие переводы Ольги Палны с разных языков можно найти на страничке www.olgapalna.com.Эта книга издавалась в 2005 году (главы "Джимми" в переводе ОП), в текущей версии (все главы в переводе ОП) эта книжка ранее не издавалась.И далее, видимо, издана не будет ...To Colem, with love.
В истории финской литературы XX века за Эйно Лейно (Эйно Печальным) прочно закрепилась слава первого поэта. Однако творчество Лейно вышло за пределы одной страны, перестав быть только национальным достоянием. Литературное наследие «великого художника слова», как называл Лейно Максим Горький, в значительной мере обогатило европейскую духовную культуру. И хотя со дня рождения Эйно Лейно минуло почти 130 лет, лучшие его стихотворения по-прежнему живут, и финский язык звучит в них прекрасной мелодией. Настоящее издание впервые знакомит читателей с творчеством финского писателя в столь полном объеме, в книгу включены как его поэтические, так и прозаические произведения.
Иренео Фунес помнил все. Обретя эту способность в 19 лет, благодаря серьезной травме, приведшей к параличу, он мог воссоздать в памяти любой прожитый им день. Мир Фунеса был невыносимо четким…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.«Благонамеренные речи» формировались поначалу как публицистический, журнальный цикл. Этим объясняется как динамичность, оперативность отклика на те глубинные сдвиги и изменения, которые имели место в российской действительности конца 60-х — середины 70-х годов, так и широта жизненных наблюдений.
В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина.
Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.
В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.
Сборник произведений известного российского писателя Всеволода Никаноровича Иванова (1888–1971) включает мемуары и публицистику, относящиеся к зарубежному периоду его жизни в 1920-е годы. Автор стал очевидцем и участником драматических событий отечественной истории, которые развернулись после революции 1917 года, во время Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Отдельный раздел в книге посвящён политической и культурной жизни эмиграции в Русском Китае. Впервые собраны статьи из эмигрантской периодики, они публиковались в «Вечерней газете» (Владивосток) и в газете «Гун-Бао» (Харбин)