Дом на Дворцовой - [21]

– Послушай, Тамарка, я положила сегодня утром на стол губную помаду, а сейчас её нет. Я спрашивала у мамы. Она не брала. Марина не брала. Значит взяла ты или Юрка… – это для завязки разговора, раздувая от возмущения щёки и шевеля ноздрями широковатого даже для её круглого лица носа, начинала ссору Лариска.

– Ты опять за своё. Как ты мне надоела, сестричка. Я не брала твоей помады из собачьего жира. Я такой не крашусь! Тем более, что красной красятся только шлюхи и шалавы вроде тебя. Как тебе, наверное, известно, я скоро выхожу замуж и, следовательно, не принадлежу к вашему гулящему сообществу с красными губами.

После обмена подобными фразами Лариска всегда переходила к открытым боевым действиям, то есть, лезла в драку с криками, проклятьями и слезами. Демон, поселившийся в ней ещё в детстве, продолжал жить там же и распространять злость свою вокруг. Нередко в руках у воюющих сторон оставались клочки вырванных волос соперницы.

«Теперь Тамары в квартире не стало, а значит она переключится на Маришку. А вот этого допустить никак нельзя. Маришка ещё маленькая и слабенькая…, – так думала Нина Андреевна, перебирая в голове различные варианты развития отношений между сёстрами. – Хорошо, что у неё есть Коля. Он любит её, похоже, сильно. Навряд ли он со свадьбой тянуть станет. А как форма морская ему идёт! Забрал бы он её подальше от Лары. Мы с Юрой как-нибудь перебьёмся».

Всё, о чём она тогда думала и мечтала, свершилось, но позже. А сегодня, в субботу, Коля пришёл как всегда в своей, так ему к лицу, форме военного моряка. В присутствии матери Марины он сделал ей предложение выйти за него замуж.

«Третья дочь выходит замуж и в третий раз не по православному. Без венчания и не причастившись даже! Как же они жить будут в грехе этом? К чему приведёт их это замужество?». Напрасно беспокоилась Нина Андреевна, младшая из сестёр Чубариных. Оба брака: Тамары с десантником Сеней и Маришки с моряком Колей были на редкость крепкими, хотя и не безоблачными. Обе пары прожили свою жизнь очень похоже, как будто по одному, написанному кем-то сценарию, отпраздновав сначала серебряную, потом золотую, а потом и бриллиантовую свадьбы. С детьми, вроде бы, тоже повезло, хоть и с оговорками: «У других и похуже бывает».

На свадьбу к Маришке приехала из Магадана старшая сестра Галя с мужем Иваном. Из Германии – любимая сестра Тамара. Тётки Наталья и Анастасия со своими «выводками» пришли в полном составе. Со стороны мужа, конечно, была Колина сестра Анна, и пришло человек пятнадцать только что выпущенных в «большое плавание» из училища молоденьких лейтенантов. Праздновали в квартире Козловых, сняв по этому поводу занавеску, перегораживавшую зал надвое. При виде такого изобилия молодых людей в лейтенантских погонах у Лариски забилось сердце: «Может быть и мне сегодня повезёт и вот тот с маленькими усиками пригласит меня завтра в ресторан? – Нет! – Не в ресторан. Это неприлично в первый же день знакомства сразу приглашать девушку в ресторан. Пусть лучше он меня пригласит в ЦПКиО на лодке покататься. Точно – на лодке!» – размечталась Лара – скандалистка, позабыв о том, что к моменту выпуска все эти молоденькие защитники морских рубежей Советского Союза уже переженились или женятся уже завтра. Потому что без жены моряку нельзя. Кто тогда его ждать будет из дальнего похода? Сила морская живёт в настоящем моряке только до тех пор, пока его дома ждёт любимая. Свадьба длилась долго и закончилась поздно. Стол «держал» Иван – муж Галины. Он умело и со знанием дела отлавливал взглядом перестаравшихся в возлиянии родственников и приглашённых. Лариска всё-таки попробовала зацепить усатенького и ей это удалось. Не зная её склочной натуры, любой мужчина принял бы её за ангельского характера красивую молодую женщину. Она была красива, как впрочем и остальные сёстры. Вот так «усатенький» и попался. Но уже через две недели всё встало на свои места. Лариска показала ему свои зубки, когда обнаружила, что он съел её конфеты, которые сам же и принёс. Не спросив разрешения… Больше они не встречались. В течение всей своей военно-морской карьеры усатенький Венечка Воронин всегда был рядом со своим другом Колей. Сначала его помощником на маленьком кораблике, который по иронии назывался «Большим охотником». Потом третьим помощником на очень большом корабле с экипажем в двести пятьдесят человек. Николай служил на нём старпомом. Они всегда были друзьями, но вот свояками не стали.

А три «действующих» свояка наутро после свадьбы поехали в «Фонари». В баню на Фонарном переулке. После третьего захода в парилку, когда вчерашний алкоголь окончательно «испарился», наступило время «загружаться» по новой. Главный по званию и старший по возрасту семейный чубаринский свояк Иван завёл разговор по профилю своей работы:

– Сеня, Коля… Есть разговор… Я сейчас буду говорить о важных вещах, а вы будете меня внимательно слушать! Договорились? – Иван сдёрнул мягкую алюминиевую пробку с охлаждённой «Столичной», разлил по стопкам и продолжил: – Всякая мразь внутри страны опять начала высовывать свои гнусные морды и вредить. Вы служите в разных войсках. Там, наверняка, есть враги. Не надо мне говорить, что это не так… Вот только этого не надо! Я это ваше «не так» слышу каждый день, а врагов от этого меньше не становится! Посмотрите, сколько их в лагерях. А новые прибывают составами по двадцать вагонов чуть ли не каждый день.