Дом на Дворцовой - [18]

Был ещё один брат – Василий. Его следы потерялись в самом начале войны. Как и что – никаких подробностей никто не знает. Известно только, что перед войной Вася связался с голодайскими хулиганами и что-то вместе с ними натворил нехорошего. Он попал под следствие, потом суд и приговор. Во время этапа на юго-восток в самом начале войны, поезд попал под бомбёжку, и это последнее, что о нём известно. Наверное, предки Васи не простили его отцу нарушенной им вековой традиции и вместо него наказали сына. Он первым в семье ушёл из жизни. Почти на полгода раньше деда Степана с нею распрощавшись. А может быть всё не так. Он выжил. Только побоялся вернуться, чтобы опять не отправиться по этапу. Возможно, так оно и было!

11

Мысли о голоде не покидали Нину ни на минуту. К мыслям добавился страх быть съеденной ещё более голодными, теряющими от голода человеческий облик полулюдьми. Вчера именно это чуть не произошло с Маришкой, когда они вдвоём с Тамарой возвращались из школы. Напавший на сестёр мужчина был крупным и, наверное, когда-то был сильным. Сейчас он сильным не был и ошибочно схватил старшую сестру, вместо маленькой и совсем беззащитной Маришки. Та бросилась на помощь, но единственное, чего смогла добиться, что мужчина оттолкнул старшую и накинулся на неё. Тамара закричала так, что люди стали выглядывать в окна. Из ближайшей подворотни «вынырнул» патруль, и Маришку спасли. Вдвоём с Тамарой они вступили в отряд юных пожарниц и тушили «зажигалки» на крышах осаждённого города. Вдвоём ходили разбирать завалы на местах разрушенных бомбами домов. После войны в конце сороковых почти одновременно выскочили замуж. Произвели на свет первое потомство. Тоже почти одновременно. Ненадолго расстались, а потом, уже в начале шестидесятых, поселились в одном доме на Чёрной речке. Вот так всю жизнь и провели рядом, помогая друг дружке и оставаясь очень близкими и любящими сестрами. Лариска, которая была немного постарше, почти всю войну проработала на телефонной станции. На работе, так же, как и дома, она со всеми ссорилась по причине и без причин, и доказывала свою правоту. Её предупреждали, она просила прощения. Её прощали, но всё повторялось снова. Болезнь или поселившийся в ней демонёнок её не отпустили до конца жизни. Она никому не доверяла, даже самым близким. Любила хорошо поскандалить. Поэтому никого, в результате, так и не смогла полюбить по-настоящему. Хотя мужчин в её жизни перебывало предостаточно. Детей создатель ей не дал. Видимо он решил, что и так уже достаточно на земле крикунов и скандалистов.

Незадолго до окончания войны старшая сестра в семье Козловых – Галина – теперь уже Ивановна, сообщила остальным, что они с мужем, серьёзным работником НКВД, уезжают в Магадан. Туда его переводят с повышением. Там разворачивается большое строительство. Под большим строительством подразумевалось увеличение вдвое способности лагерей «Колымского края» принять новеньких. Этими новенькими были только что «откинувшиеся» из немецких лагерей бывшие военнопленные красноармейцы. Вместо того, чтобы встретить их с почётом и уважением после пережитого, как это сделали союзники, бесчеловечная власть отправляла мучеников на восток. Пройдя «карантин» на Колыме, через девять лет вышли на свободу по амнистии не больше четверти из тех, кого лагеря приняли в сорок пятом. А тогда нужны были охранники, целая армия охранников. Затем и отправился в Магадан с молодой женой и большой группой сотоварищей опытный сотрудник НКВД Сергей Павлович.

Прожив всю жизнь и почти всю войну если не вместе, то рядом, Нине Андреевне было очень тяжело впервые разлучиться с дочерью. Даже мысль о разлуке была невыносима. А ещё и в Магадан, о котором кроме ужасов никто и ничего не рассказывал. Но Галя, чтобы успокоить мать, пообещала писать часто и раз в году обязательно приезжать в отпуск в Ленинград. На этом и расстались. Плохое предчувствие Нину не обмануло. Через три года Сергей Павлович, муж Гали, погиб при ликвидации восстания в лагере, где он занимал должность заместителя начальника. Если бы он не был мужем Галины, то и чёрт с ним. А так, конечно…, тоже черт с ним! Галя вернулась в Ленинград в 1948 году с богатым жизненным багажом. Главное – она впитала от мужа ненависть к врагам независимо от классовой принадлежности! Этого плюс необходимые рекомендации оказалось достаточно, чтобы поступить в школу милиции. Она хорошо училась и ближе к окончанию школы вышла замуж за молодого чекиста нового поколения. Не очень образованного, с успехом компенсирующего этот недостаток умением хорошо выпить и хорошо провести время. Удачливого в поимке врагов народа. Его звали Иван Васильевич. Галя, давно ставшая Галиной Ивановной, переехала к мужу на Петроградскую сторону. Долго в Ленинграде они не прожили. По заведённому в НКВД правилу каждый сотрудник этого ведомства должен был пройти в течение нескольких лет школу палачей в лагерях Магаданской области. Там он должен был окрепнуть карающей рукой и избавиться от остатков совести. Если у него она когда-нибудь вообще была.

12

Приблизительно в то же время, когда Галя собиралась в Магадан в первый раз, но чуть-чуть попозже, из эвакуации из Казани вернулась Аня. Три года в эвакуации запомнились ей очень кратковременным замужеством за заместителем начальника КБ. Она сама не поняла, зачем вышла замуж. Видимо, закружил он её голову обещаниями сказочного царства. Попутно он расставил сети, в которые молодая женщина, в конце концов, и попалась. Вообще, замужество явно было не её и не для неё. А последний, мало того что на много лет был её старше, оказался пьяницей и бабником. Он использовал вызванную войной нехватку мужчин для того, чтобы непрерывно вносить поправки в список «покорённых» им женщин. Редкостной породы был мерзавец! Такие, как плесень, появляются именно в то время, когда их не должно быть. Когда людям вокруг них особенно тяжело и все стараются быть честнее. И помогают друг другу по совести души и характера. Анна развелась с ним без колебаний, едва прознав о его невинных забавах. Сама же вынесла из этого брака раз и навсегда неистребимую ненависть к мужчинам половозрелого возраста. Будучи одновременно капризной и красивой, начитанной и очень артистичной, она всю оставшуюся жизнь так и не подпустила к себе больше ни одного мужчину. Разве что выпить вместе рюмку-другую да про Есенина поговорить. Только однажды она «оступилась» и позволила себе ещё раз расчувствоваться по поводу мужчины. Но вмешались обстоятельства и обошлось без взаимности. Её довоенная должность библиотекаря оказалась занятой. Среди вакантных оказалась позиция секретаря директора завода. Дирекция учла достоинства Анны, и эта должность досталась именно ей. Квартира в доме на Голодае была уничтожена бомбой ещё в сорок втором. Поэтому завод выделил ей небольшую комнату на Канале Грибоедова недалеко от Аларчина моста. В коммунальной квартире помимо Анны жили ещё четыре семьи.