Дом на берегу - [51]
Для этого и не спит ночи рыбачий патруль…
ПОУЧЕНИЕ МОНОМАХА
Раз я шел на охоту по восточному берегу Селигера. От города через Нижние Рудины, Покровское, Сорогу, Залучье, Пески, Жар, Зальцо, Кравотынь. Путь мой лежал в деревню Лежнево — в двадцати с лишним километрах от Осташкова. До Кравотыни я знал дорогу хорошо, а дальше надо было кого-то спросить.
В Кравотыни старик, сидевший на завалинке у крайней избы, сказал мне так:
— Прямо по лесу тут километров пять. Но тропинки сейчас нет, иди по дороге. Километров восемь, зато наверняка. Дело-то к ночи.
Конечно, можно было остаться ночевать в Кравотыни. Но кровавые татаро-монголы, которые когда-то устроили здесь свою границу — тын с отрубленными головами, уж больно стояли перед глазами. Ночевать мне здесь не хотелось. И я пошел дальше — под гору, мимо стогов сена, навстречу возвращавшимся ягодникам с клюквой. Туда, где дорога исчезала в темнеющем прохладном лесу. Шлось быстро, вязкая дорожная грязь стала уже привычной, и я не заметил, как отмахал восемь километров по темному лесу.
Впереди показалось лесное озеро, желтые огоньки изб. Это и было Лежнево.
Рядом с Лежневом, на другом берегу, стоит Дом охотника. Тут комнаты с койками, белые простыни и прочий уют. Но, честно говоря, у меня давняя неприязнь ко всем этим Домам охотника — к их гостиничным запахам, гомону, пьяным песням «на крови».
Если можно, всегда лучше ночевать у кого-нибудь в деревне, а то и просто в лесу, у костра. Поэтому, идя в Лежнево, я заранее запасся одним адресом.
— В Лежневе, — сказала мне в городе старуха-соседка, — живет Анна Арсеньевна Трифонова. Скажешь, что от меня, она пустит. Заодно чего-нибудь тебе про старину расскажет.
Уже в темноте я вошел в Лежнево и, спросив, где тут живет Трифонова, в некоторой тревоге остановился возле дома Анны Арсеньевны. Дело в том, что вместо старенькой избы, какую я ожидал увидеть и к каким, признаться, испытывал больше доверия, передо мной стоял огромный новый дом с телевизионной антенной над крышей и тарахтящим «Москвичом» у ворот. В десятке метров от дома, на озере, виднелась лодка-казанка. Внутри, в доме, слышался какой-то шум. Судя по всему, у Анны Арсеньевны были гости. Но делать нечего, не идти же обратно в Кравотынь. Я постучался.
Анна Арсеньевна вышла во двор, без долгих разговоров поняла все, велела заходить в дом. Пока я ходил на озеро умываться, гости на «Москвиче» уже уехали. В избе готовили новую трапезу — для меня, незнакомого, невесть откуда взявшегося человека. Знакомимся. Сын Анны Арсеньевны Владимир Александрович работает тут помощником лесничего. Его жена Антонина Григорьевна — хозяйкой в Доме охотника.
Анна Арсеньевна достала из печи молока, выставила на стол мед, варенье.
— Попейте топленого. А то, может, парного хотите? Есть и парное. А то чаю. И мы с вами.
За чаем сидим долго. Беседа идет обо всем на свете и кончается неожиданным образом. Заходит, видимо, старый спор о каких-то книгах.
— Зачем они тебе? Ну, сдай в музей или в печке сожги. Держишься за своего бога…
— Держусь. Кто писал, значит, тоже держался.
— Вот Лев Толстой, — поджигает порох сын, — он верующий был или как?
— Верующий.
— За что же его в церквах проклинали? Чего он с попами ругался?
— Попы тоже люди, — вздыхает Анна Арсеньевна. — В Котицах вон был поп. Срам смотреть — девок на мотоцикле катал.
Невестка загадочно улыбается:
— Мама, а расскажи, как тебя монах в Ниловой пустыни хотел поцеловать.
— Да ну вас! — Анна Арсеньевна делает вид, что сердится. Но ей приятно вспоминать об этом, ее любили за красоту, и она поясняет мне: — Как-то, молодая я еще была, ходили мы с теткой в монастырь, в Нилову пустынь. Ну, там и влюбись в меня один монах. Книги вот эти подарил, предлагал жениться. Стыду-то было сколько…
Анна Арсеньевна пошла в чулан, принесла из сундука стопку старых, поеденных мышами книг, завязанных в платок. Это были самодельные книги — рукописные сборники, травники, летописи. Одна книга — затертая, с округлившимися углами, в истлевшем переплете — показалась мне интересной. Неизвестный автор выписывал сюда различные географические сведения и снабжал их своими рисунками. По наивным картинкам можно было узнать окрестные места — озеро с рыбами, лес со зверями и птицами, деревни с людьми.
— Возьмите, если хотите, — сказала Анна Арсеньевна. — Это не божественная.
Хозяйка предлагала от всей души. Я поколебался, взял и стал читать затейливую рукописную вязь. Первые же строки книги поразили меня: «Кто не восхвалит и не прославит великих чудес и благ, устроенных на этом свете, — было написано в ней, — как небо устроено, или как солнце, или как луна, или как звезды, о тьма, и свет?» Это были известные строки из «Поучения Владимира Мономаха».
В книге оказалось немало и других интересных вещей, но начало ее запомнилось мне больше всего. Почти девять веков назад Мономах сказал эти слова в поучение своим сыновьям. И теперь я открывал свою ветхую географию, читал древние строки и черпал в них любовь к этому миру.
С ОСЕНИ ДО ВЕСНЫ
Недавно я получил письмо от Генки Данилова из ивановской сельской школы. Прочитал, посмотрел за окно — уже весна, а перед глазами снова встали дождливые сентябрьские дни, поездка на озеро Стерж, неожиданное знакомство с Генкой и вообще со всей этой школой.
Антарктика и Москва, китобойная флотилия и городская больница — место действия; пилот вертолета и врач — главные герои романа. Автор показывает своих героев в часы и дни высочайшего духовного напряжения, драматических событий, сложных жизненных ситуаций — это те «звездные часы» в жизни, когда обстоятельства требуют проявления лучших человеческих качеств.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.