Дом Людей Живых - [11]

Секунду спустя мне стало стыдно за этот смутный и глупый страх, который заставил меня протянуть руку к оружию, и я возобновил разговор.

— Сударь, — начал я, на этот раз очень учтиво, — я еще не поблагодарил вас, извините меня. Я не оценил вашего благородного вмешательства: чтобы помочь мне, вы, быть может, рисковали жизнью, спускаясь по этому опасному склону. Примите мою благодарность. Я — капитан Андре Нарси, из главного штаба вице-адмирала губернатора.

Я остановился, предполагая, что в обмен на мое имя услышу другое. Но старик не назвал себя. Во всяком случае, он слушал чрезвычайно внимательно. Я продолжал:

— Я везу пакет караульному батареи в форте Большого Мыса. Если я сбился с дороги и заблудился, если я кончил тем, что упал от истощения и заснул здесь, изнеможденный, то все это благодаря тому, что я пытался выполнить миссию, которая на меня была возложена, и от которой я и сейчас не могу отказаться. Теперь, сударь, осмелюсь ли я обратиться еще раз к вашей любезности: укажите мне, прошу вас, хорошую дорогу, которой я не мог найти сам, дорогу, которая ведет к Большому Мысу.

Говоря все это, я продолжал рассматривать человека, с которым разговаривал. Внезапно я обратил внимание на его костюм. В нем не было ничего необыкновенного; это был приблизительно тот костюм, какой можно было ожидать увидеть ночью в горах на пастухе, охотнике или дровосеке: тяжелые башмаки, длинные гетры, блуза и панталоны из потертого бархата, никаких видимых признаков белья. Но в ту минуту, когда я заканчивал свою фразу, меня вдруг поразил контраст между этим костюмом и академическим диалогом, который мы вели. Удивленный и снова испуганный, я едва расслышал ответ, который мне дали:

— Хорошую дорогу, сударь? Вы находитесь на плохой. На самой плохой!

Я сделал над собой усилие.

— Где же я, наконец? Далеко от форта?

— Очень далеко.

— Но в таком случае… как называется эта местность?

— Не думаю, чтоб у нее было название. На вашей карте она не значится.

— И тем не менее, сударь, это не заставит меня уклониться от моего дела. Во всяком случае, я нахожусь между Большим Мысом и Мор де Готье… Самое большее в двух лье от моей цели.

Рука, державшая палку, медленно поднялась и снова упала жестом иронической усталости.

— Два лье в эту ночь, сударь? Тому, кто сумел бы их сделать, они покажутся очень длинными.

Фонарь, поднятый снова, освещал хаос камней.

Я невольно покачал головой. Потом, собравшись с духом, отвечал:

— Нужно, чтобы я их сделал. Пакет, который у меня с собой, должен быть доставлен во что бы то ни стало. Сударь, будьте добры только указать мне направление к форту, и я вам буду очень обязан…

Палка указала на самый крутой склон нагроможденных друг на друга скал, казалось, ежеминутно готовых обвалиться.

— Туда.

Я не колебался более. Я отвесил поклон человеку с седой бородой.

— Благодарю вас, сударь.

И я храбро занес ногу на первый уступ склона. Но перед этим подъемом, почти немыслимым, мною овладел гнев, и я пробормотал про себя, сквозь зубы:

— Однако, в эту ночь и по этим скалам кто-то, известный мне, бегает достаточно быстро…

Я проворчал это сквозь зубы и про себя. Физически невозможно было, чтобы старик, находившийся на расстоянии десятка шагов, мог меня услышать. Тем не менее, я еще раз почувствовал на моей спине и затылке удар, подобный тому, который меня разбудил недавно: непонятный, тяжелый удар от взгляда этого человека с пронизывающими глазами. И я мгновенно обернулся, ожидая чуть ли не нападения.

Старик не двигался. Его глаза были устремлены на меня. Но их выражение отнюдь не было враждебным. Мне показалось даже, что я вижу улыбку на его суровом лице. Он заговорил. И голос его был как нельзя спокойным, даже сердечным. Отрывистый и резкий тон его недавних вопросов сильно смягчился.

— Сударь, — сказал он, — я не решался подать вам совет, которого вы у меня не спрашивали и которого, быть может, не примете. Но все равно. Мне пришлось бы упрекать себя в том, что я допустил вам идти навстречу своей гибели. Ибо не пройдет и часа, как вы сломаете руку или ногу, свалившись с одного из этих утесов. И если ли вы будете лежать на дне пропасти, ваша миссия от этого не будет выполнена скорее. Поверьте мне и подождите наступления дня, чтобы продолжать ваш путь. Переждав, вы наверняка прибудете в форт, и даже, быть может, вовремя. Пускаясь в путь сейчас, вы туда не попадете, ручаюсь вам в этом, — ни рано, ни поздно.

Он закончил убедительно:

— Нужно быть горцем, как я, сударь, чтобы рисковать ночью бродить по этим шатким камням.

Инстинктивно, прежде чем я мог удержать мою мысль или отвести в другую сторону, она вернулась к другой встрече несколько часов тому назад. Я закрыл глаза, чтобы снова увидеть отчетливо запечатлевшийся в глубине моей сетчатки образ Мадлены, Мадлены немой, бесчувственной и глухой, идущей по этой пустыне…

В тот же миг я получил в третий раз, прямо в лицо, таинственный удар флюида, который излучали внимательно смотревшие на меня зрачки. Я быстро открыл глаза с тем же непобедимым страхом. Зрачки были по-прежнему устремлены на меня. Безумное сомнение мелькнуло во мне: этот человек, этот человек по меньшей мере странный… не читал ли он каким-то чудом внутри меня, не слышал ли звука моих мыслей, подобно тому, как я слышал звук его слов?