Дом, который построил… - [8]

Больше всего Анне в тот момент захотелось бросить все и бежать отсюда в благополучный и уютный отель, или в свою просторную московскую квартиру, домой к родителям, друзьям, прежней тихой и спокойной жизни, где не было таких проблем, где бытовые условия не были так мучительно непереносимы; но вместо этого, она лишь тяжело вздохнула и, собрав волю в кулак, пошла за ведрами и тряпками.

Вода текла, сочилась, струилась и капала практически отовсюду, где проходили трубы в ее подземных владениях. Она снова позвонила сантехнику.

Так началась в ее жизни новая эпопея – эпоха ремонта. Сантехники, электрики, плотники и строители приходили и уходили, а трубы снова текли, лампочки и розетки перегорали, краны ломались, бойлер не грел воду, а веранда продолжала заваливаться. Павелка и Веверка так и не доехали до нее, а специалисты классом пониже выкачали из Анны уже прорву денег, так и не поправив дела.

– Вы же все равно будете делать капитальный ремонт? – спрашивали ее.

– Да, буду, конечно, – кивала она.

– Вот тогда вам все и поменяют.

– Но ведь вода (свет, отопление, канализация – подставить нужное слово, в зависимости от специализации умельца) нужна мне уже теперь. Как же я буду без воды? – терялась Анна.

– Не знаю, – невозмутимо пожимал плечами очередной мастер, – тут все старое, я ничего не могу, я не волшебник.

Собрав свои инструменты, и получив плату за нехитрую диагностику, он уходил, снова оставляя ее одну у разбитого корыта.

Анна была бы рада начать капитальный ремонт хоть завтра, но в Чехии так быстро дела не делались. Здесь никто никуда не торопился. Все планировалось заранее, задолго наперед.

Кроме того, она столкнулась с тем, что капитальный ремонт начинался с многомесячной бумажной волокиты. В стране, где, как она полагала, царствует частная собственность, нужно было получить разрешение на все, о чем она только смела подумать. Требовалось писать в разные инстанции прошения позволить переделать отопление, водопровод, электропроводку, проложить дорогу к дому и подключить газ. Каждое срубленное дерево ростом выше 60 сантиметров требовало согласования и стоило больших денег. Это при том, что это был ее собственный дом и ее собственные деревья. Сложность была еще в том, что на все требовался проект и наличие фирмы, которая берется его воплотить и имеет на это лицензию.

Она искала эти фирмы в интернете, обзванивала их, они присылали своих специалистов для оценки работ; те уныло ходили вокруг дома, озабоченно хмурились в подвале, сокрушенно качали головой при виде грозившей обрушиться веранды и разводили руками у электрощита. И все без исключения давали согласие взяться за работу, но… лишь в некотором отдаленном, вовсе нескором будущем. У них у всех на лето уже были заказы, которые предстояло завершить, четкие планы, графики и самое большее, чем они обещали помочь, это вписать ее в этот свой план.

Так что и месяц спустя после переезда Анна все еще брала в ведрах теплую воду у сердобольных и безотказных соседей или снимала номер в отеле, чтобы по-человечески помыться.

Однажды ей, казалось, повезло. Узнав, что она из России, ей обещали прислать русскоговорящего строителя. Анна обрадовалась и впервые воспрянула духом. Во всяком случае, на родном языке ей будет легче общаться и договариваться.

Крепкий здоровяк со щегольской бородкой оказался украинцем, прекрасно, впрочем, говорившим по-русски. При знакомстве он, на европейский манер, протянул ей большую теплую ладонь для рукопожатия, представился Василием, сказал, что учился в Питере и сразу вызвал у Анны симпатию. Почувствовав родственную душу, она не удержалась и рассказала ему о своих мытарствах, о бестолковых и необязательных мастерах. Он сочувственно слушал ее, в подтверждение понимающе кивая головой.

– К сожалению здесь это сплошь и рядом, – сказал он с легкой грустинкой, – вы даже не представляете, сколько здесь на самом деле непорядочных людей. Деньги берут, а делать ничего не делают. Так что будьте осторожны с ними. Мы думаем, что здесь, в Европе, все цивилизованно и без обмана, но на самом деле его тут хватает. Так дома мы хоть к этому готовы, поэтому всегда настороже, а здесь расслабляемся и нас легко облапошить.

Анна слушала его с таким вниманием, с каким прилежный ученик слушает своего наставника. Василий был бодр и улыбчив, успокаивал Анну и шутил. Его уверенные движения и походка как-то сразу внушили ей доверие и наполнили оптимизмом. Было видно, что человек знает, что делает, видно, что это специалист, профессионал. Анна с надеждой наблюдала за его последовательными действиями.

Осматривая дом и снаружи, и изнутри он не терял бодрого настроя. Даже перекошенная терраса не смутила его, но в подвале он как-то резко помрачнел, чем вызвал Анино беспокойство. Василий молча пару раз ковырнул пальцем облупленную стену, постоял, горестно поджав губы, глядя на капающую в ведра из прохудившихся труб воду и, посерьезнев лицом, пошел наверх.

– Ну что? – едва дыша, спросила Анна.

– М-мда, – тяжело вздохнул он в ответ, – к сожалению, мне нечем вас порадовать. Я не ожидал, что все так серьезно.