Дом из кожи - [19]

Фенн взглянул вверх, откуда бил слабый лучик света. Оттуда на него смотрели глаза, безжизненные злобные глаза. Глаза палача. Глаза рептилии.

До него донесся голос. Далекий, холодный, равнодушный. Он, кажется, спрашивал о чём-то. Язык был искажен, будто звучала какая-то гортанная иностранная речь.

Глаза продолжали смотреть, равнодушно, холодно.

Голос начал гудеть.

Ему на голову упала капля воды.

Затем ещё одна и ещё.

Потекла целая струйка воды.

Глаза продолжали смотреть.

Вода текла по его лицу уже сплошными струями. Это вода? Кровь? Всё вместе? Ни то ни другое? Гул усилился. Глаза моргнули и продолжили смотреть. Фенн издал хрип. Но страшно ему не было.

Ему не страшно.

Ему не страшно.

Фенн начал кричать.

Затем Фенн проснулся и обнаружил себя, прижавшимся к стене, пальцы впились в холодную штукатурку. Тихо всхлипнув, он сел на кровати и стер с лица пот.

Я схожу с ума, подумал он, и эта мысль ужаснула его.

Я схожу с ума, потому что только сумасшедшим каждую ночь снится один и тот же сон. Я съезжаю с катушек прямо как Сомс.

Впрочем, с другой стороны, он понимал, что это не так. Он не сходил с ума и сон этот не снился ему каждую ночь. Может, раз или два в неделю. Раньше такое случалось не чаще пары раз в месяц. Когда было в последний раз? Две ночи назад. Этот сон начинает сниться всё чаще. Отрицать глупо. Когда что-то начинает происходить с завидным постоянством, тому есть причины.

Спокойно, сказал он себе. У тебя стресс от мыслей о мудаке Эдди Зеро и Лизе Локмер. Ты в порядке. Просто держи всё под контролем.

Держать под контролем?

Да, конечно. Держи под контролем, крепко завинти крышку этого котла и держи, пока давление не станет таким высоким, что сорвет её к чертям.

Он протянулся к стакану воды, который поставил перед сном и выпил его до дна. Затем закурил.

Глаза, подумал он, чертовы глаза. И голос. Что вся эта хрень значит?

Сны, ведь, обладают символизмом, так? Кто-то считает, что так. Другие говорят, что сны - это просто способ очистить голову от всякого барахла, избавление подсознания от всякого ненужного, накопленного днем. Если так, ему понадобится метла побольше, потому что мусора былл слишком много. Он, как будто, зацепился за что-то.

Фенн в очередной раз подумал, не поговорить ли с Лизой об этом. Но нет, он не станет. Не хотелось, чтобы она считала его чокнутым.

Она не станет так думать.

Больше всего он боялся, что, если заговорит об этом, та дрянь окончательно овладеет им и он закончит, как Сомс.

Он затушил окурок и закрыл глаза.

Больше снов не было.

Логово Паука

Было уже поздно, а Паук всё лежал в кровати.

Подобно горному луноцвету, он редко поднимался до заката. Ничего сверхъестественного, он просто ненавидел день. Он ненавидел шум, толкотню, толпы, а больше всего, самих людей. Они пялились на него. Они всегда на него пялились. Как будто, он какой-то уродец.

Ночью было лучше. Можно было спрятаться в тени или затеряться в одной из бесчисленных темных комнатушек. Вся его странность могла быть скрыта мраком. Он был частью ночной жизни Сан-Франциско.

Он вылез из кровати и подошел к окну. В небе поднималась луна.

Он знал, где-то там, в городе, полиция, подобно беспокойным муравьям мечется туда-сюда, пытаясь восстановить закон и порядок. На их территории завелся убийца, думали они. Но их замыленные ограниченные взгляды не видели ничего, кроме нелепых улик и доказательств. Того, что всё это было частью большей картины. Они знали только факт. Убита молодая девушка, тело растерзано. Но они не знали, зачем? Они вместе со штатным психиатром, наверняка, решили, что мотивом была похоть или сумасшествие. Нет, дело в другом. Истинные причины произошедшего находятся далеко за пределами их ограниченных умишек.

Мысль о том, что они считали это обычным преступлением, рассмешила Паука. Как и все законники и болтуны о правах и свободах, они идиоты.

Паук посмотрел на часы. Скоро он встретится с Эдди и начнется ночная работа. Нужно подготовиться. Он достал кожаный чемодан с ножами и все их проверил. Он их все заточил, смазал маслом и протер ветошью. О мастерстве ремесленника всегда можно судить по состоянию его инструмента. Инструменты Паука блестели.

Он оделся перед зеркалом, надел подходящую куртку и джинсы. Очень важно выглядеть как надо. Когда этой ночью он будет забирать очередную жизнь, нужно, чтобы этот человек понимал, что он не просто стал жертвой очередного маньяка. Нужно, чтобы он понял, что над ним работает профессионал, специалист. Чтобы он понял, что его жертва будет оценена по достоинству. Что это не просто жертва, а часть чего-то великого, ключ к двери.

Для него было очень важно, чтобы они понимали всё это.

Он специалист, как и Эдди. Они, подобно преступным гениям прошлого, заключили сделку.

Паук расчесал волосы и заплел их в семь кос. Он считал, что другое число не принесет удачу. Он вплел в косы несколько бусин, соблюдая цветовую гамму, о которой прочел в книге по некромантии.

Закончив, он удовлетворенно оглядел себя. Он был готов к убийству, и ничто не могло его остановить.

Паук зашел на кухню и открыл холодильник. Там было практически пусто. Пара бутылок импортного немецкого пива. Сельдерей и другие овощи, большинство уже подгнившие. Несколько тщательно завернутых в пакеты цветов, несколько бутылок мутной жидкости, которая, согласно его исследованиям, помогала воскрешать мертвых. Опробовать её пока ещё не удалось. Рядом с кувшином с кладбищенской землей лежало нечто завернутое в окровавленную ткань. Это была почка жертвы, которую они убили прошлой ночью. Он бросил её в кастрюлю вместе с лимонным маслом и виноградным луком и включил плиту. Получилось неплохо, немного горьковато, но совсем не ужасно. Правда, не так сочно, как он ожидал. Однако суть здесь была не во вкусе. В записках Джека Потрошителя указывалось, что он делал то же самое, а Паук верил, что он ушел в Земли, поэтому оно того стоило.