Дом Иисуса - [9]

Иерусалим не мог вместить всех прибывавших на праздники, паломники располагались на ипподроме, в палаточных лагерях, которые устраивались за стенами города (см. Иосиф Флавий. Иудейские древности, 17, 10, 2), а также в окрестных селениях. Иисус со Своими последователями останавливался в Вифании, в пятнадцати стадиях (более двух километров) к северо-востоку от Иерусалима (см. Ин. 12: 1; Мф. 21: 17).

Сегодня, когда мы перед сном открываем Евангелие и в тишине кабинета читаем поучения и притчи Иисуса, мы мало задумываемся о том, что изначально они прозвучали среди шума этой вселенской толчеи. Мы привыкли, что эти слова уже сотни лет пользуются особым вниманием, и не задумываемся, что когда-то им приходилось бороться за слушателей.

Отсюда яркие образы, сравнения и аллегории. Иногда неожиданные. Иногда парадоксальные. Нередко откликающиеся недоумением. Способные привести в изумление и восторг.

Поразить слушателя — самая первая задача притчи. Всякий огнем осолится (Мк. 9: 49). Не солью осолится. И не огнем опалится. А именно огнем осолится! Но разве огонь делает соленым? Это сильный смысловой натиск. И это притягивает внимание.

Чтобы тебя слушали, необходимо, чтобы тебя услышали. Приклонили к тебе свое ухо. Первое дело — привлечь внимание. И завладеть им!

— То есть особая образность евангельских притч имеет стратегическое значение и призвана акцентировать внимание слушателей?

— Да, именно это обеспечивало конкурентоспособность проповеди в условиях, когда публичные прения, диспуты, толки на площадях и у врат привлекали всеобщее внимание и собирали толпы любознательных слушателей.

Не будем забывать о двух вещах. Во-первых, иудаизм I века неоднороден, он представлен разными течениями. Даже сегодня, посещая Иерусалим, мы поражаемся многообразию еврейских традиций. Это сразу заметно благодаря разным одеяниям, которыми пестрит Святой Город. Помножьте все это как минимум на четыре, и мы получим Иерусалим Иисуса.

— А почему на четыре?

— Иосиф Флавий упоминает четыре «философские школы», из которых уцелела лишь одна — фарисейско-раввинистическая. Вероятно, в то время нам было бы сложнее различить фарисеев, саддукеев, ессеев по их одежде, но разлет в головах имел гораздо больший размах. И каждая школа сражается за умы, то есть пытается утвердить свое учение как можно шире и привлечь на свою сторону как можно больше адептов.

Образование

Кроме этого, надо иметь в виду, что Иудея I века находится на пике своей интеллектуальной активности. Она является самой школьной и самой грамотной частью Римской империи. Здесь была создана уникальная на то время система начального образования. Книжникам, наряду со справедливым судом и соблюдением Закона, члены Великого собрания¹¹ указывали «воспитывать как можно больше учеников» (Авот, 1, 1).

— Значит, во времена Иисуса уже существовала система всеобщего образования?

— Да, но с двумя оговорками. При значительном масштабе все же остается не совсем ясно, в какой мере оно было всеобщим и обязательным.

И второе: это образование не надо понимать по образцу сегодняшней школы, по аналогии с нашим временем. Еврейское образование той эпохи определялось знанием Книги — Торы и, шире, Писания, то есть книг, которые были кодифицированы и успели приобрести статус священных.

Становление системы

Первоначально образование осуществлялось в семье. Преимущественно на отце лежала обязанность обучать своего сына (см. Тосефта Киддушин, 1, 11). В Четвертой книге Маккавейской мать напоминает сыновьям, что отец «учил их Торе и Пророкам», «прославлял и ублажал Даниила», «припоминал им писание Исаии», «пел псалмы Давида», «читал им притчи Соломона», «убеждал верить Иезекиилю» (4 Мак. 18: 10).

Первое указание на общественную школу относится к II веку до Р. Х. Из Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова (Сир. 51: 31–34), видно, что ее автор стоит во главе бейт мидраша («дом учения, дом исследования») и учит бесплатно, но скорее всего не детей, а уже взрослых учеников.

Начало школьной системы обычно связывают с именем Шимона бен Шетаха, брата царицы Саломеи. Он был одним из глав Синедриона, сменившего Герусию и Великое собрание. После смерти царя Яная (76 год до Р. Х.) Шимон бен Шетах провел ряд реформ, направленных на «восстановление власти Торы», в частности, он постановил, «что дети будут ходить в школу» (ИТ¹² Ктувот, 8, 32).

В богатых семьях, скорее всего, практиковалось домашнее приватное обучение. Иосиф Флавий сообщает о себе (это свидетельство относится примерно к 50 году по Р. Х.):

Я воспитывался со своим братом Маттитьей… и очень преуспел в обучении… Когда я был еще ребенком лет четырнадцати, меня все хвалили за любовь к книжности, так что первосвященники и старейшины города постоянно приходили, чтобы уточнить у меня что-нибудь из Торы (Жизнь, 9).

Наконец весь этот процесс привел к тому, что обязательное образование распространилось также на провинции. Друг Иосифа Флавия, первосвященник при Агрипе II, Иегошуа бен Гамла (около 60 года по Р. Х.) постановил, что «учителя для детей должны быть в каждом городе и в каждой области, и те должны идти к ним в возрасте 6–7 лет» (Бава Батра, 21а).