Дом Иисуса - [8]
Это (Филиппы. — Л. Г.) первый город в той части Македонии, колония. В этом городе мы пробыли несколько дней. В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами. И одна женщина из города Фиатир, именем Лидия, торговавшая багряницею, чтущая Бога, слушала; и Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел (Деян. 16: 12–14).
Иудеи за пределами римской диаспоры
Таким образом, около миллиона евреев проживали на территории Палестины, три миллиона в римской диаспоре и, как считают, еще один миллион за пределами Римской империи. И там тоже было много интересного и амбициозного.
Еврейское княжество в Вавилонии
Например, в то время, на которое приходится проповедь Иисуса, в Вавилонии в районе города Негардея существовало независимое еврейское княжество. Оно было создано и управлялось двумя лихими братьями, Асинаем и Анилаем. Начав как предводители банды налетчиков, они сумели собрать значительное ополчение, с которым вынуждены были считаться даже парфянские цари. Просуществовало, впрочем, княжество недолго, «это счастье его (Асиная. — Л. Г.) длилось 15 лет», примерно с 20 по 35 год по Р. Х. Обо всем этом достаточно подробно рассказывает Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» (18, 9).
Правители Адиабены
Негардея, которая в I веке именовалась «вавилонским Иерусалимом», располагалась в среднем течении Евфрата. Севернее, у истоков Тигра, находилась Адиабена, небольшое и также зависящее от парфян царство. Около 30 года по Р. Х. царица Адиабены Елена и ее сын Изат (правил около 36–60 годов) принимают иудаизм. Они посылают Храму богатые дары, поддерживают жителей Иерусалима в голодные годы, Елена строит в Иерусалиме дворец (где проводит вторую половину своей жизни) и семейную усыпальницу. Это место сейчас известно как Гробница царей. Иосиф Флавий приводит интересное сообщение о царе Изате: он «послал своих пятерых сыновей, находящихся еще в юном возрасте, в Иерусалим, чтобы они научились там нашему языку и законам и получили там законченное образование» (Иудейские древности, 20, 3, 4). Поскольку «Законы» — это Тора, то «наш язык» — без сомнения, иврит, на котором она написана. О другом сыне Елены Монобазе II (около 60–70 годов), правившем после Изата, сообщается, что он потратил все свои средства на оказание помощи евреям в неурожайные годы. Когда братья упрекнули его, говоря: «Твои родители делали сбережения, увеличив полученное от своих отцов, а ты их раздаешь», — он им ответил: «Мои родители копили внизу, а я наверху; они прятали там, где чужая рука может завладеть, а я кладу туда, где никто не отнимет; они сохраняли то, что не приносит плод, я — то, что приносит; они сберегали Мамону, а я — сокровищницу души; они копили в этом мире, а я в будущем» (Тосефта Пеа, 4, 18; Бава Батра, 11a).
Конечно, перед нами не стенография, не анналы адиабенских царей, и даже не «Анналы» Тацита, и не сочинение Иосифа Флавия, но то, что прозелит Монобаз из далекой Адиабены, который царствовал через 30 лет после Иисуса, в рассказе, записанном кодификаторами раввинистического предания через полтора века после самого Монобаза, говорит словами Евангелия (ср. Мф. 6: 19–20), не может не удивлять и не привлекать нашего внимания. И один из интригующих и интереснейших вопросов: каким образом эти тексты перекидывают столь необычные мосты во времени и в пространстве?
Кстати, из чего складывается евангельское сокровище на небесах? Сегодня ответ обычно звучит так: «любовь к ближним, к врагам, совершение добрых дел, самоосуждение, покаяние, пост и молитва» (Гладков Б.И. Толкование Евангелия)>9. Я ни в коей мере не хочу ставить под сомнение весь этот перечень христианских добродетелей. Но само Евангелие говорит о другом и дает совершенно предметный ответ: Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе вместилища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах (Лк. 12: 33). Лишь то, что мы отдаем, совершенно застраховано от воров, и «чужая рука не может завладеть им». Отдать — сберечь от моли и ржи. Пронести сквозь игольное ушко возможно лишь то, чего нет. Что роздано и потому ничего не весит и не занимает никакого места. Такова парадоксальная, но одновременно предельно конкретная логика Евангелия. Именно так копит свое небесное сокровище Монобаз раввинистической барайты>10.
Иерусалим в дни праздников
Но вернемся к демографии. В Риме, самом большом городе Римской империи, в I веке могло проживать до 800 тысяч человек. Следующим по величине городом была Александрия — 400 тысяч, затем Эфес — 200 тысяч и Антиохия — 150 тысяч. Население других крупных городов не превышало 100 тысяч. Иерусалим — он же «Сион», «Град Божий», «Святая гора», «Дивная высота», «Радость всей земли», «Город великого Царя» (см. Пс. 47) — не был мегаполисом своего времени, его население пульсировало. Постоянное население составляло порядка 80 тысяч, но когда «бесчисленные группы мужчин из несчетного множества городов, некоторые по земле, некоторые по морю, с востока и с запада, с севера и с юга, прибывали в Храм на праздник» (Филон Александрийский. Об особенных законах, I, 69), то в нем могло собираться, как полагают, до миллиона человек. А это значит, что на время праздников относительно небольшой город превращался в самое обитаемое и многолюдное место не только Римской империи, но, вероятно, всего тогдашнего мира.
