Дом Иисуса - [14]

Ивритоязычные памятники I века

Но, с другой стороны, те литературные памятники, документы, надписи и монеты, которые стали известны в XX веке, не позволяют усомниться, что на рубеже эр иврит был живым языком Иерусалима и его окрестностей, то есть Иудеи. От того времени до нас дошли пословицы, трудовые песни, народные клятвы и обеты. Все это на иврите. Сохранилась также песнь о деспотизме первосвященников, где упоминается Анан (Анан бен Сет), то есть Анна евангельской истории:

Горе мне от дома (то есть семьи) Боэта —

горе мне от их дубинки!

Горе мне от дома Анана — горе мне от их

пересудов!

Горе мне от дома Катроса — горе мне от их пера!

Горе мне от дома Ишмаэля бен Пиахи —

горе мне от их кулака!

Ибо они — первосвященники,

сыновья их — казначеи,

зятья их — распорядители,

а рабы их палками бьют народ! (Песахим, 57а).

Если в архиве рукописей Мертвого моря, который доступен сегодня благодаря усилиям Израильского управления древностей, вы ограничите поиск иродианским временем, то получите 339 документов на иврите (даже если вычесть 94 рукописи библейского содержания, остается 245 документов), 40 — на арамейском и 4 — на греческом.

Этот всплеск активности иврита связывают с восстанием Хасмонеев, которое обернулось созданием свободного израильского государства, и возрождением национального сознания. От начала восстания (167 год до Р. Х.) до заката Хасмонейской династии (37 год до Р. Х.) прошло 130 лет. Это почти в два раза дольше, чем существует современный Израиль. Римская оккупация (с 63 года до Р. Х.) в культурном плане лишь обострила сепаратистские тенденции. Наличие среди кумранских рукописей арамео- и ивритоязычных фрагментов книг Товита и Завещания двенадцати патриархов некоторые исследователи объясняют тем, что в эпоху Хасмонеев популярные арамеоязычные книги могли быть переведены на иврит. Сегодня можно говорить, что ко времени Иисуса в Иерусалиме существовал не один, а целых «три иврита» — классический, постбиблейский «высокий» и «низкий» иврит.

Классический иврит — язык богослужения и Писания.

«Высокий» или «литературный» постбиблейский представлен целым рядом рукописей разнообразных жанров, включая апокрифы и псевдоэпиграфы. Эти памятники демонстрируют значительное стилистическое разнообразие. Обнаруживают богатый словарь (например, 1QH)¹⁶ или, напротив, ограниченный (например, 11QT). В некоторых заметны сближения с арамейским (4Q175), а в некоторых — с греческим. Так, язык «Песен субботнего всесожжения» (4Q400–407) аналогичен языку греческой философии.

«Низкий» или «деловой» постбиблейский демонстрируют письма, контракты, документы об аренде, купле-продаже, брачные и бракоразводные договоры. Сюда можно отнести известный «Медный свиток» (3Q15). А также памятник, озаглавленный «Некоторые из предписаний Торы» (4QMMT), — письмо галахического содержания¹⁷, составленное, как полагают, Учителем праведности¹⁸ и адресованное иерусалимскому первосвященнику. Язык писем характеризуется рядом особенностей, но при этом обнаруживает заметное сходство с мишнаитским¹⁹ ивритом — языком школы, на котором велось обсуждение правовых и нравственно-религиозных вопросов.

Такова непростая картина многогранного и многоуровневого бытования иврита. И как во всякой живой языковой среде, не исключаются пересечения и совмещения разных уровней. Вот любопытный пример, где «высокое» и «низкое» совмещаются в одном документе, — Храмовый свиток кумранитов (11QT), язык которого стилизован под язык Пятикнижия, однако содержит множество мишнаитских слов.

Иисус постоянно появляется в Иерусалиме. Там Он не только вступает в вероучительные и законоучительные споры со столичными интеллектуалами и элитой — книжниками, фарисеями, священниками-саддукеями, Он произносит проповеди во дворе Храма.

Мне кажется, мы не вполне отдаем себе отчет в том уровне книжной культуры, заинтересованности в ней, в интенсивности интеллектуального брожения, которое имело место в Иерусалиме в конце эпохи Второго Храма. И в центре всей этой деятельности — Книга и Храм. Книга — написанная на иврите. И Храм, где все службы, чтения, песнопения совершаются тоже на иврите. Язык ученых — еще один иврит, который хоть и отличается от классического библейского языка (и, в частности, в нем заметно влияние арамейского, но есть также заимствования из греческого и латыни), но это все тот же иврит в своей более поздней фазе развития.

Как мог Иисус отвечать на их вопросы, спорить, обличать Своих оппонентов, не владея тем особым, «профессиональным» языком академии. Предположим, вы родились в самой глухой валлонской деревне и общались с родителями по-валлонски, но если вы читаете лекции в Сорбонне, то просто обязаны говорить по-французски. Как можно собрать аудиторию в столичном университете в центре Парижа, если вы употребляете один из валлонских диалектов?

Южане (иудеи) и северяне (галилеяне)

Сохранились забавные рассказы, в которых дети из Иудеи своим знанием иврита посрамляют галилейского ученого мудреца (Эрувин, 53b; Эйха Рабба, 1, 19). Сообщается, что жители Иудеи, то есть южане, в отличие от галилеян-северян, «следили за чистотой своего языка», и это помогало им преуспевать в учении (Эрувин, 53a). Они отличались особой грамотностью и точностью. В качестве примера приводится такой случай (обратим внимание, что действие происходит не в академии, а на торжище): южанин покупает талит