Дом голосов - [56]

Сын как наказание: дитя, не позволяющее забыть.

Он не мог сдержать слез, они струились по лицу в полной тишине. Наконец Пьетро отер щеки тыльной стороной ладони, будто изгоняя всяческую слабость. И закончил укладывать фотографии в альбом.

Только тогда и заметил, что одной не хватает.

Перед пустым кармашком задумался: а не ошибся ли он, была ли вообще тут фотография? Но мысль о том, что кто-то намеренно забрал снимок, медленно, но верно укоренялась в его уме, с его полного ведома. Ему предстояло непрестанно ею терзаться, ломать голову над тем, что именно увековечил снимок и что в нем было такого особенного.

Он стукнул кулаком по столу, проклиная темноту и Ханну Холл. В этот самый миг зазвонил сотовый.

— Не слишком поздно для вас?

— Нет, доктор Уолкер. Рад вас слышать.

— Я бы не была так в этом уверена после нашей прошлой дискуссии.

— Простите, что повысил голос, — извинился Джербер. — Должен признаться, что ситуация с Ханной не из легких.

— Я надеялась услышать от вас, что лечение дало удовлетворительный результат.

— К сожалению, нет.

— Выяснилось что-то еще?

— Родители Ханны были помещены в психиатрическую клинику.

— Этим можно было бы объяснить ее психическое расстройство.

— Да, но не думаю, что можно будет добраться до их историй болезни: после закрытия заведения документы затерялись… И еще кое-что не согласуется: если Ханна жила с ними до тех пор, пока ей не исполнилось десять лет…

— До ночи пожара, вы имеете в виду?

— Именно… Я говорю: если это так, значит потом ее препоручили кому-то еще, иначе нельзя объяснить тот факт, что она перебралась в Австралию и получила имя, под которым живет сейчас.

— В Италии нет свидетельств того, что ее удочерили, вы это пытаетесь мне сказать?

— Да, их нет, но, наверное, вы сможете выяснить у нее.

— Разумеется, при случае выясню.

— Ханна в детстве видела содержимое деревянного сундука, который они всюду носили с собой.

— Правда? И как она это восприняла?

— Она описала бедного Адо, сказала, что он выглядел так, будто просто спит, словно смерть не затронула его.

— Типичный механизм пересоздания реальности.

— Да, я тоже об этом подумал.

— Еще какие-то странности?

— Она говорила о ведьме.

— О ведьме?

— Называла ее «лиловой вдовой», вновь повторила историю об «особенной девочке», добавив, что поэтому ведьма ищет ее.

— Ведьма и чужие, — подытожила Уолкер. — Что вы собираетесь предпринять?

— Оставлю эти темы: мне надоело слушать о призраках и прочей паранормальной чепухе. Выведу Ханну Холл на чистую воду: эта женщина вбила себе в голову, что явилась сюда не только для того, чтобы выяснить правду о том, что случилось с Адо, но и для того, чтобы помочь мне.

— Помочь вам?

— Скажем так: она позволила себе несколько раз вторгнуться в мою личную жизнь.

— Не знаю, что и думать: я этого не ожидала.

— Будьте спокойны: я следую вашему совету, продолжаю записывать все сеансы и не теряю бдительности.

— Отлично… Тогда прощайте, меня ждет пациент.

— Вы, случайно, не продолжаете перезваниваться с Ханной?

— Нет, — заверила Уолкер. — Я бы вам сообщила.

Но у Джербера сложилось четкое впечатление, что она лукавит.

— Спасибо за звонок, я свяжусь с вами, как только смогу, — сказал он.

— И последнее, доктор Джербер…

— Слушаю вас…

— На вашем месте я бы глубже копнула историю с лиловой вдовой.

— Почему?

— Потому что это, по-моему, важно.

Пьетро Джербер хотел было ответить, но на другом конце линии Тереза Уолкер сделала то, чего никогда раньше не делала.

Прикурила сигарету.

25

— Стало быть, до сих пор ты всегда говорил по телефону с Ханной Холл…

Сильвии с трудом верилось, что Ханна Холл все время притворялась Терезой Уолкер, а он не догадался об этом раньше. Пьетро Джербер понимал, что она права.

— Разумеется, едва что-то заподозрив, я тут же позвонил в кабинет Уолкер в Аделаиде… И знаешь, что выяснилось?

— Что? — вскинулась Сильвия.

— Я поговорил с ассистенткой, и та сказала, что доктор — в горах, ведет семинар по гипнозу с несколькими пациентами и не хочет, чтобы ее беспокоили по мобильной связи… Тут я оставил ассистентке свой номер: пусть доктор мне перезвонит, когда сможет.

— Значит, ты не вполне уверен, что Ханна притворялась доктором Уолкер. — Сильвия казалась разочарованной.

Но у Джербера был в запасе неожиданный поворот сюжета.

— Когда я спросил у ассистентки, не привержена ли коллега курению, та, сильно изумившись сначала, ответила, что доктор Тереза Уолкер не выносит даже вида сигареты.

Он разбудил жену среди ночи, чтобы сообщить ей тревожную новость. То, что он ее впутал в это дело, их сблизило. Теперь они сидели в темноте на супружеской кровати друг напротив друга, поджав под себя ноги. Говорили вполголоса, с опаской, словно во тьме, их окружавшей, кто-то незримый таился и мог подслушать. Хотя никто из двоих еще не высказал это прямо, оба были напуганы.

— При таком раскладе Ханна Холл, возможно, не настоящее имя, — воскликнула Сильвия.

И была права, они об этой женщине ничего не знали.

Пьетро Джерберу пришлось напрячь память и обратиться вспять, чтобы восстановить события последних дней в свете только что сделанного открытия. Первый звонок Терезы Уолкер, когда коллега сообщила о приезде Ханны во Флоренцию и попросила заняться ею. Признание в возможном убийстве братика Адо. Попытка похитить младенца из коляски, которую Холл осуществила несколько лет назад. Даже запись первого сеанса в Аделаиде была поддельной: уж тут-то Джербер мог догадаться, что один и тот же человек говорит за доктора и пациентку, но его захватил рассказ —