Дом Дверей: Второй визит - [2]

– Ким Сун, ты что-то сказал? – сонно окликнула жена, очевидно, почувствовав его внутреннее состояние. – Что-то случилось?

Когда они были наедине. Лотос называла мужа по его корейской фамилии, чем доставляла ему большое удовольствие. Да, она любила его, но вот ее родители не шибко жаловали зятя. Они пользовались в деревне немалым весом, а Кину Сун – очень и очень небольшим. Но если он станет первым, кто выйдет в Желтое море и попробует проникнуть в эту удивительную пагоду… то, несомненно, сильно подымет свой престиж.

Сун принял решение. А появление в поле зрения потерянной лодки, возникшей на омываемом волнами берегу, только подтвердило его.

– Ничего не случилось, – солгал он, обретя дар речи. – Собираюсь порыбачить. Извини, что разбудил.

– Пустяки, – вздохнула жена, и по шороху циновки он понял, что она перевернулась на другой бок. – Поймай побольше рыбы, – сонно пробормотала Лотос.

«Возможно, я поймаю самую большую рыбу, какую ты только можешь себе представить», – подумал Сун.

Оставив сети на крыльце, он пустился бегом по тропинке к своей лодке…

* * *

Очевидно, эта пагода все-таки была миражом. Сидевшая на верхнем завитке орнамента морская птица тоже никак не могла решить, что же это такое. Она подпрыгивала, переминалась с одной перепончатой лапки на другую и, казалось, совершенно не могла обрести равновесия. И Кину Сун догадывался почему. Складывалось такое впечатление, словно пагода лишь наполовину находилась здесь. Да, вокруг нее волновались воды Желтого моря, бились о стены, но… это, пожалуй, самое странное из всего увиденного Суном, вблизи очертания пагоды выглядели какими-то… размытыми?.. Словно радиочастота, не желающая оставаться настроенной, или изображение на экране телевизора, отказывающееся становиться четким. Во время муссонов Сун наблюдал такие атмосферные помехи. Но эта штука казалась трехмерной, массивной. Она вытесняла воду, пусть даже со странными колебаниями. И, по определению, как может быть «массивным» нечто, не являющееся твердым? Ответ казался простым: никак не может.

Существовала лишь одна возможность: Кину Сун сошел с ума. Но что же свело его с ума-то? Наверное, одинокое существование рыбака-отшельника. Но ведь теперь с ним Лотос! Тогда ее родные… может, они отравили его? Но их неприязнь к Кину Суну едва ли доходила до такой степени, и, наоборот, они очень любили Лотос. Не станут же они причинять вред тому, к кому дочь настолько неравнодушна! Да и в любом случае, если он сошел с ума, то и та скачущая на предпоследнем ярусе морская птица тоже спятила.

И в самом деле, птица выглядела спятившей оттого, что все никак не желала сидеть спокойно…

Волны шлепали по его лодочке, пока Сун подруливал к основанию пагоды, сталкиваясь с немалыми трудностями. Наконец он сумел причалить, поднял на корму суденышка небольшой мотор с винтом на длинном штоке. Но как же бросить якорь? Массивные ступени выходили из желто-зеленой воды, образуя первую ровную платформу… первый этаж пагоды? Ну, выглядело все именно так. И тут сам собой напрашивался вопрос: если это и вправду первый этаж, то что же находилось на илистом дне на глубине в пять-шесть метров? Конструкция пагоды выглядела совершенно нетипичной – или преднамеренно хитроумной? А может, это вовсе не фундамент, а все двери пагоды располагаются под водой?

Но где же тогда окна? Почему нет никаких балконов? Сун прикрепил якорь – или, скорее, «кошку» – на одну из белокаменных завитушек орнамента и, держась за линь, вылез из лодки на первую ступеньку, купающуюся в брызгах потревоженных вод.

Вода вызывала странное покалывание при соприкосновении с телом. Ощущение походило на слабый электрошок, настолько легкий, что Сун мог и ошибиться.

Или, может, сказывалась необычность его положения, ведь он находился на чем-то, чего каких-нибудь двадцать минут назад здесь и в помине не было! Неудивительно, что пагода казалась не материальной!

В глубине души Суна снова шевельнулся червячок сомнения в реальности пагоды. Но сам-то он был реален и действительно находился здесь, и карабкался на следующий ярус по новенькой – с иголочки! – лестнице (да, пагода была таки с иголочки новой), пока эти эксцентричные маленькие волны не утащили его обратно в море. И его суденышко действительно покачивалось на волнах, а пагода тянулась все выше и выше, блистая в утреннем свете своим великолепием. Она высилась, сверкающая – или, скорее, мерцающая – и предельно чуждая.

Мерцающая…

Возможно, это определение имело какое-то отношение к ощущению большой, но сдерживаемой наэлектризованности. Возможно, покалывание было очень быстрой вибрацией слабого электрического разряда. Но «чуждая»? Откуда взялась такая мысль? Чуждая не в том смысле, как существо или вещь из какого-то иного мира. Пагода словно бросала вызов земной логике.

Одно слово все вертелось у Суна на кончике языка.

А затем слетело с него:

– Имитация!

Пагода без окон и без дверей? Эта штука выглядела реально, но это не настоящая пагода. Это имитация!

И пока еще не идеальная имитация.

Смазанность линий теперь усилилась, вибрации ускорились. Сун увидел, что все грани пагоды мерцают, словно струна смычка, когда к ней прикоснешься, или колокольчики, когда играешь на флейте возле них. А затем откуда-то с высоты донеслось внезапное шипение и треск статического электричества, или, во всяком случае, какой-то энергии. И столь же внезапно рыбак Кину Сун ощутил смертельный страх.