Дом - [42]

Чума круто развернулся и рванул во двор близлежащего дома. Сил бегать не было. Спрятаться! Скрыться! В подъезд, в подвал, забиться там в щель между плит, и не дышать. В этом мое единственное спасение!

Мелькнули кусты, фыркнули разбегающиеся в сторону кошки, мягко захрустела опавшая листва под ногами. Перепрыгнув невысокий заборчик, Чума обогнул дерево и оказался на углу дома. И тут спасительно скрипнула подъездная дверь, словно кто-то сидел и ждал Сергея в подъезде, зная, что помощь ему нужна именно в эту минуту. Сергей рывком потянул дверь на себя, сбил с ног старушку, оказавшуюся по ту сторону двери, и захлопнул дверь за собой. Электромагнит мягко щелкнул, закрывая замок.

— Да ты….! — зашлась в крике старушка, но так сходу не смогла подобрать эпитета, для определения хулигана, сбившего её с ног.

— Тихо! Бабушка! Умоляю вас! Тихо! За мной гонится убийца! Мне нужно спрятаться! Помогите! Ради Бога! Помогите! — быстрым и громким шепотом заговорил Сергей.

— Какой еще убийца?

— Страшный, — признался Чума, — в плаще и шляпе. Морда крысиная, глазки маленькие…

— А волосы грязные, жирные? — спросила старушка, переходя на шепот.

— Да. А вы откуда знаете?

— Пойдем быстрее, пойдем сынок…

— Да куда же?

— Ко мне, уж я ему дверь не открою.

И Клавдия Ивановна стала спешно подниматься к себе в сопровождении бедного мальчика. Тип в шляпе, которого Чума принял за инопланетянина, приподнял голову, обнаруживая скрытый под широкими полями шляпы орлиный профиль жителя гор, и с недоумением посмотрел, на стартовавшего с места парня, умчавшегося, как перепуганная серна. Хоть кавказец и шел быстрым шагом, но на минутку остановился, озираясь по сторонам в поисках того, что так могло испугать молодого парня. Но ничего страшного не обнаружил.

— Э-э-э …, - осуждающе помахал он головой, — наркоша обдолбаный, совсем с башка не дружит..

И сделав неопределенный жест рукой, отразив в своем жесте все презрительное отношение к наркоманам, проследовал дальше по улице, постепенно набирая прежнюю скорость передвижения.

***

Наверное, стоило бы догнать мальчишку и, выдавливая ему глаз, расспросить, кому он помогал, и где найти киллера. Но, когда тот спрыгнул с балкона, Хантер чисто автоматически, перед тем как последовать за ним, бросил в угол его комнаты пакетик с героином. Отнюдь не для того, чтобы приобщить жильцов квартиры к радостям нарко-зависимости. А чтобы работникам полиции было, что найти. После того как мальчишку не удалось поймать. Хантер позвонил в полицию и дал наводку на наркоторговца, указав имя и место проживания последнего.

Наверное, стоило бы перевернуть весь компьютер, найти скрытые файлы, запустить рековер, чтобы просмотреть все недавно удаленные документы. И Хантер, вернувшись на квартиру, так и сделал. Но сделал это чисто автоматически, практически без надежды найти, что либо стоящее, объясняющее выводы Шурави. Хотя чутье подсказывало ему, что Шурави ничего такого просто хранить бы не стал, и не хранил. Во-первых, потому что именно среди компьютерных данных будут искать в первую очередь. А во-вторых, они все прошли одну школу и о способах хранения информации и уничтожения знали все. Значит, следовало искать в квартире тайник. Тайник был у каждого.

Нет, это не входило в обязательную программу, просто в мире полно неожиданностей, и нужно было иметь под рукой некие предметы, о которых ставить в известность руководство было не обязательно. Тайник не должен находиться в предмете, который можно вынести из квартиры. Значит, он в стенах, полу, потолке самой квартиры.

Хантер рассеянным взглядом осмотрел комнату. В комнате было по-спартански пустовато, ничего лишнего. Офисный стол с ноутбуком и принтером на нем. Тумбочка под телевизор и телевизор на ней соответственно. Диван, два кресла. Вот и все практически. Над диваном висела репродукция картины Н.Рериха. Горы какие-то. Как не странно, но именно на картинах Рериха горы были похожи на горы реальности № 39. Хантер никогда не понимал их красоты. Голые камни, снег, практически вечный холод, плюс к тому же постоянная нехватка кислорода. И как это можно любить? Там жить то, невыносимо. Это Шурави ностальгировал по своим диким горам, подумал он. Он вообще был странный тип, не то, что замкнутый или малообщительный. В их контору болтунов не брали, да и не общались они между собой вне служебных дел. Но Шурави не смотря на свой безупречный послужной список, всегда мог повести себя странно, не сообразно с логикой. После возращения с Афганской командировки, он залечил шрамы, подправил внешнюю оболочку, и был таким же невозмутимым и улыбчивым как до неё. Т. е. работа на его психическом состоянии не сказалась. Одно, но. Агент, где бы он ни был, где бы ни побывал, мало того, что не должен никому говорить не только о целях задания, а и сам забыть о командировке, и скрыть малейшие детали, которые могли бы навести на мысль о его месте пребывания. А Шурави взял, да и повесил себе на шею гильзу калибра 7,62. И она так у него на нитке и болталась, пока не получил выговор от начальства. Это обстоятельство, Хантер прочитал в личном деле Шурави, которое изучал накануне поездки.