Дом без выхода - [51]
— Все, пора мне. На вот, расплачивайся сама. — Он бросил на стол сложенную сотню. — На той неделе звони.
— Паша, мне бы поскорее…
— Ладно, тогда в понедельник. — И обернулся уже, чтобы уйти, но вдруг задержался, поглядел прямо в глаза и сказал точь-в-точь старухиными словами: — Дура ты, Летка, что тогда от меня ушла. Ох дура!
Клиника Белецкого находилась в сорока с лишним километрах от Москвы. Во времена их нежной дружбы Виолетта нередко в ней бывала, до сих пор отлично помнила, как туда проехать, и без труда добралась бы сама, будь их с Анной «старушка» на ходу. Но машину опять отдали в автосервис, и Виолетта оказалась перед сложной дилеммой — брать такси или добираться общественным транспортом. Подумав, она все-таки остановилась на первом варианте. Это, конечно, влетит в копеечку, но сама мысль о том, что ей придется целый час ехать в электричке, а потом столько же трястись в набитом деревенском автобусе, которого к тому же неизвестно сколько придется прождать, привела ее в ужас.
— Ничего, еще немного, и все мои затраты компенсируются с лихвой! — пообещала она Старухе, набирая номер заказа такси.
Доехали быстро, память ее не подвела. Конечно, за те семь лет, что минули с момента ее последнего визита в эти края, многое изменилось — вдоль дороги чуть не на каждом шагу появились яркие пятна магазинов и палаток, то там, то здесь мелькали выглядывавшие из-за заборов крыши «новорусских» коттеджей (как правило, безвкусных и на удивление однотипных), а радующие глаз старенькие деревенские домики в три окна, с верандами и вечными яблоневыми садами, совсем обветшали и пришли в запустение.
— Вот сюда сверните, — указывала Виолетта. — На перекрестке направо.
— Надо же, какая здесь дорога хорошая пошла! — недоумевал таксист. — Асфальт гладкий, точно вчера проложили, хоть на коньках катайся.
— Мы подъезжаем. Теперь все время прямо. Видите впереди ограду?
— Это тюрьма, что ли? — удивился водитель, оглядывая высокие стены, массивные ворота и вооруженных охранников.
— Частная клиника. — Виолетта взглянула на часы.
— То-то я смотрю — больно фильдеперсово для тюрьмы. Для нариков, что ли, больница?
— Почти что. Психушка. — Виолетта сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в окно.
— Вы это, извините, — вдруг спохватился водитель, — если я чего лишнего сказал, не хотел вас обидеть. У вас тут что, кто-то из близких лечится?
— Слава богу, нет. Подождите меня, я быстро. Полчаса, не больше, и поедем обратно.
Она вышла и направилась к охранникам, которые уже давно и явно без удовольствия разглядывали их машину.
— Сегодня неприемный день. Завтра приходите, — неприветливо заявил один из них.
— Мне нужно видеть Якова Михайловича, главного врача.
— По какому вопросу?
— По личному.
Охранник почесал бритую голову.
— У вас назначена встреча?
— Нет. Но он меня примет, не сомневайтесь.
Охранник снова почесал затылок. Видно, без этого стимула его голова вообще отказывалась работать.
— Яков Михайлович на обходе.
— Сейчас уже четверть второго. — Виолетта показала парню свои часы. — Он должен был вернуться к себе в кабинет пятнадцать минут назад.
— Ладно, узнаю… — смилостивился страж. Вытащил из кармана то ли мобильный, то ли рацию (Виолетта не разобрала), нажал какие-то кнопки и пробасил:
— Васильич, тут гражданочка пришла, к главному просится. Ага. Понял. — И он обратился к Виолетте: — Сейчас старший будет.
Старший отличался от младшего только наличием волос. Тот же рост, те же плечи, та же черная форма, то же выражение лица, вернее, полное его отсутствие.
— Это вы хотите видеть главврача? — спросил он так, будто кроме Виолетты здесь толпилось еще несколько десятков страждущих.
— Да, я.
— А по какому делу?
— Я же сказала — по личному.
— Вы журналистка?
"Ах вот оно что! — усмехнулась про себя Виолетта. — Эх, Яшенька, здорово же напугала тебя та история…"
— Нет! — ответила она. — Не журналистка. Старая знакомая Якова Михайловича, и он будет очень рад меня видеть. — В этом, кстати, Виолетта вовсе не была уверена.
— Паспорт дайте, — протянул он лапищу.
— Вот, пожалуйста.
Как хорошо, что догадалась захватить!
Охранник так долго и тщательно изучал книжицу, будто собирался, по меньшей мере, брать ее на службу в секретное подразделение. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем он набрал номер:
— Яков Михалыч? Извините, охрана беспокоит. Тут к вам женщина приехала, говорит, по личному вопросу. Ага. Серова Виолетта Анатольевна. Да. Серова. Что? Слушаю. Сию минуту. — Он отключился и тут же перезвонил куда-то: — Это охрана. Ребята, кто там у вас, к воротам подойдите.
Виолетта нетерпеливо переминалась на месте. Охранник открыл напичканную электроникой решетчатую калитку и пропустил ее вперед:
— Проходите, Яков Михайлович вас ждет.
Со стороны двора к ним спешил еще один парень, и охранник сдал ему Виолетту с рук на руки:
— Вадим, проводи!
Вадим, похоже, был их третьим братом близнецом, только вместо черной формы носил накрахмаленный халат цвета морской волны. Что касается волос, то они были спрятаны под такого же цвета шапочкой.
— Какие у вас строгости! — кокетливо сказала Виолетта, пока они пересекали хорошо знакомый ей двор. Тут ровным счетом ничего не изменилось — те же аккуратные газоны, те же скучные механические распылители воды, те же посыпанные шуршащим гравием дорожки, те же строгой формы неудобные скамейки, на которых, очевидно, так никогда никто и не сидел.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.