Должностные лица - [11]

На морозе под колючим ветром мысли о далекой Москве показались ему вполне здравыми, поскорее бы — прощай, Каратас, на веки вечные, пусть живут на твоих всяких-разных улицах бывшие ссыльные, заключенные, согнанные и перегнанные!..

Пешком далеко, на такси никаких надежд, надо вызывать машину. Он нашарил в кармане монету, едва втиснулся в телефонную будку, замерзший диск еле крутился, кое-как набрал номер и услышал бодрый голос Цоя:

— Я слушаю.

— Привет начальству. Игнатий, поздно звоню, но мне нужна машина, Если можешь, сам подскочи, а нет, пришли дежурную.

— Об чем речь, Роман Захарович. Вы где находитесь?

Вежливый, культурный, уравновешенный Игнатий Цой, старший лейтенант милиции, исключительно отзывчивый работник, побольше бы нам таких в органы правопорядка.

— Возле обкомовского дома на Советской, знаешь, вывеска наверху «Там, где газ, нужен глаз»?

— Вас понял, через пять минут будет машина.

Цой человек надежный, всегда поможет, жаль, что он пока один такой в распоряжении Шибаева, он всего лишь райотдел УВД, а нужен еще бы и горотдел, но — не все сразу.

Впрочем, почему бы Цою не быть надежным, вежливым, культурным, если Шибаев платит ему каждый месяц по пятьсот рублей. Летом Игнатий ездил в отпуск в Евпаторию, а Шибаев честь по чести выдал ему тысячу. А на какие деньги у Цоя новый «Москвич-408»? Пусть люди думают, у милиции хорошее жалованье.

Он быстро пересек улицу по косой, снег повизгивал под быстрым шагом, и морозный звук подгонял в тепло. В обкомовском доме кое-где еще горел свет, трудились ответственные товарищи, для тех, кто не знает, а для тех, кто знает, просто резались в преферанс.

Минут через семь подошел милицейский газик: «Вы Роман Захарович?»

И еще через семь минут он был уже дома, Тарзан вылез из конуры, поскуливая от холода, но вылез встретить хозяина. В прихожей Шибаев включил свет и первым делом на обувь — дома ли сыновья? Вот огромные башмаки-развалюхи Валерки, брошены как попало. На кого похож старший, не поймешь, но, пожалуй, на отца. А вот аккуратные полусапоги Славика, в них и мех почище и стоят они рядком, один к одному. А Славик ни на кого не похож, удивительно, ни в шибаевском роду, ни в роду Зинаиды не было такого человека, покорного, незлого, беспомощного до того, что у Шибаева вместо нежности к нему вспыхивает досада — и в кого уродился!?

Два сына его — два заложника. Если бы их не было!..

Он прошел тихо в свою комнату, поднял сиденье дивана и побросал туда в ящик, как в яму, пачки денег и обрывки накладных, после чего опустил сиденье до щелчка. Вася Махнарылов сделал ему защелку, меленькую и незаметную, нажмешь пальцем — сиденье вверх, опустишь до щелчка — и никто никак его не поднимет.

По шороху купюр он представил, что диванный ящик не полон, зияют там пустые проплешины, надо их заполнять, в темпе. Опустошил он ящик не так давно, в октябре месяце, перед первыми заморозками. Пока земля еще была рыхлой, они с Зинаидой зарыли две трехлитровых банки — эн-зэ, из одних стольников, — сотенных. Вскоре земля смерзлась как камень — надежнее сохранятся.

В конце апреля, когда земля оттает, он поздравит себя с праздником весны и труда и зароет в щедрую землю еще пару банок. У кого-то все счастье в прошлом, а у него — в будущем.

Глава вторая МЕЛКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Он видел сны простые и со значением, на что-то намекающие, как, например, сегодня увидел змею во дворе, толстая, сволочь, удав целый с поднятой головой, ползла она сама по себе, но ему сразу захотелось расправиться, он поискал-поискал, чем стукнуть, а змея тем временем подползла к забору и нырнула в дырку, причем в этот момент она уже была не змеей, а макарониной, на конце даже дырка зияла, ускользнула, как с вилки, бывает, соскальзывает.

Едва он прибыл на комбинат, секретарша Соня сказала, что звонил Сауренов из Петропавловска и просил передать — заказанный хорек приготовлен, присылайте экспедитора. Кроме того уже два раза заходил Василий Иванович по важному делу, в новом цехе что-то произошло.

За хорьком надо послать Шевчика, пусть везет поскорее триста штук нужному человеку на шубу, вернее на подклад.

Шибаев уселся за свой стол, взялся за календарь, чтобы первым делом вчерашние дела перенести на сегодня. Ирма пилила его за безграмотность, никогда ему эти фигли-мигли не требовались, он ни разу не пострадал из-за этого, а вот из-за того, что шибко грамотный, страдать приходилось, чуть высунешься дальше всех, тут же тебе по шее. На листке было помечено: «савещ», «сек. гар.», надо еще записать Цыбульского, что он и сделал, поставил «Цыб» без запятых, без точек. Вышедшему из народа должностному лицу, первому руководителю не придумаешь лучшей рекомендации, чем ошибки в письме и особенно в произношении.

Не успел он перенести свои иероглифы, как зазвонил телефон и по голосу Махнарылова ясно стало, что случилось чэпэ в мировом масштабе.

— Шевчик пошел на рекорд! — выпалил Вася, будто там цех горит, а воды нету, надо успеть снять с себя вину.

— На какой рекорд? — Шибаев не сразу понял, вчера только хвалил Шевчика, нахваливал, а сегодня вот... Не хвали попусту, обязательно свинью подложит. Не делай добра, если не хочешь, чтобы ответили злом. — На какой рекорд? — спокойно повторил Шибаев, своим тоном Васю урезонивая.